Мясной день на Торгу был сегодня. Туши мерзлые, свиные, да бычьи, да прочие на поддонах красными рядами лежали. Тут же их и рубили – продавали, что кому надо: кому бок, кому окорок. Потроха окрест кровавились – сороки с воронами их по округе растаскивали. Кричал народ – торговался…
С грустью смотрел на Торг Олег Иваныч, в родной город возвратился, оказалось – чужой город-то! И не было теперь у Олега Иваныча в городе этом ни кола, ни двора. Усадебку на углу Ильинской и Славны московские дьяки конфисковали. С подачи боярина Ставра. В большую силу вошел боярин – старых знакомых и не узнавал совсем, так, цедил что-то сквозь зубы, когда кланялись. Тех, кто спину не гнул, – а таких еще много было, не привыкли к московитскому рабству – примечал особливо, потом мстил. Феофил Олега предупредил – чтоб опасался Ставра, да Олег-то Иваныч куда как лучше владыки то знал. Вообще не хотел заезжать в Новгород, да все концы здесь остались. На дальний погост, Софью с Гришаней вызволять, один не поедешь. Спутники нужны, люди верные. А где их взять-то? Оглоеды с дедкой Евфимием смертию геройскою в битве Шелонской пали, так же и Пафнутий, старый слуга скособоченный, да и Акинфий-сторож. Вечная им память, упокой, Господи! Геронтий, палач-лекарь? Исчез куда-то Геронтий после Шелонской битвы, может – и сгинул, а может – на чужую сторону подался, никак невозможно ему было под московитами. Дай Бог, выбрался Геронтий, в таком разе – счастия ему и удачи… ну, а ежели все ж таки сгинул – то Царствие Небесное… (В Выборге-городе в тот момент икнулось Герозиусу-лекарю – тот тоже об Олеге Иваныче да о всех знакомцах Бога молил, не навечно в Выборге поселился Геронтий – выждать решил чуть, а как уляжется все – обратно в Новгород пробираться…)
Панфил Селивантов не успел к Шелони – только что от свеев вернулся. Контакты наладил – купцы тамошние еще звали. Приехал домой – а тут такое… Ополченьем Панфил заведовал – что на стенах новгородских врага ждали. Не дождались. Уехал Панфил в Тихвинский посад – кузнецы тамошние далеко искусством славились, – покуда в Новгороде не до замков – тихвинцы на то сгодятся. Шелонь – Шелонью, а торговлю бросать нельзя – кушать нечего будет. Короче, не было Панфила в Новгороде…
Олексаха? Тоже наверняка погиб. Хотя… Все домочадцы с Ильинской на глазах погибали, а вот Олексахиной смерти не видел Олег Иваныч, как, к слову, и Геронтия. Так, может, и жив? Скорее всего… А где может быть Олексаха? Либо на Нутной, у Настены своей, либо – на Торгу. Ехать надобно.
Не советовал Феофил-владыко по городу ездить, ой, не советовал. Узнают, доложат Ставру – не было бы беды! В монастыре бы лучше схорониться дальнем… Кивал Олег Иваныч согласно, владыку слушая, а сам свое думал. Настену на Нутной улице – сожительницу Олексахину – навестить обязательно надо было. Не объявлялся ли сбитенщик? Да и Ульянка там должна гужеваться… ежели довез ее Стефан Бородатый, дьяк государя московского.