– Разговор есть, – поздоровавшись, тихо сказал Олег Иваныч.
В усадьбе, что на углу Пробойной улицы и Федоровского ручья, стучали топоры – плотники возводили воротную башню. На совесть работали – хозяин, боярин Ставр, платил справно. Немного и работы осталось – завести стропила да поставить крышу – и ни пеший, ни конный мимо усадьбы не проскользнет незамечен…
Вечерело. Хоть и светлы уже ночи были, а все ж – не день. Давно уж отзвонили к вечерне. Возвратившись со службы, прошли, гомоня, люди, всадники проскакали. Стуча колесами по бревнам мостовой, проехали последние повозки. Стихло все. Лишь пересвистывались в черных кустах ночные птахи, да в заросших буйной осокой берегах Федоровского ручья глухо квакали лягухи.
Боярин Ставр, в алых сапогах узорчатых, в домашнем аксамитовом кафтане цвета закатного неба, довольно потирая руки, прошелся по горнице. Потянулся, повертел шеей, бородку задрав холеную – взял с полки шкатулку резную, драгоценными смарагдами украшенную.
Открыв шкатулку, вытряхнул на стол квадратики берестяные: «житий человек Олег», «Гришаня-отрок», «Софья»… Посмотрел на имена, усмехнулся. Свечи велел зажечь. По очереди сунул все квадратики в пламя, чуть не обжег пальцы. Засмеялся. Зашарил глазами по потолку, по стенам. Снял с крюка кнут, вдарил с размаху по лавке. Оловянные глаза боярина постепенно наливались кровью.
– Эй, Митря! Тимоха! – распахнув сапогом дверь, вскричал.
Тут как тут – явились. Тимоха Рысь – в рубахе красной, на вороте распахнутой, сам от жары потен, цыганистая бородища растрепана. Митря Упадыш, плюгавец юркий, бороденка трепещет козлиная. Поклонились разом низехонько:
– Звал, батюшка?
– Звал, звал, – поигрывая кнутом, усмехнулся Ставр. – Кнутец сей обновить бы надобно.
Митря с Тимохой осклабились, кивнули понимающе:
– Иматого с поруба тащить, батюшка?
– Тащи, что спрашиваешь? Поговорим, как раз время есть.
Одними губами улыбнулся боярин – в глазах оловянных лютая злоба стояла. Снова прошелся по горнице, кнутом поигрывая. Сапогами попинал лавку. Что-то долгонько ходят… Не случилось ли что?
А так и есть!
Случилось!
Разом ворвались в горницу, с порога кинулись в ноги:
– Не губи, боярин-батюшка! Сбег, песья морда!
Только плюнул боярин. Ну и людишки подобрались у него, простое дело – уследить ни за кем не могут! Зря только жито боярское жрут, сволочуги ленивые!
– Сгною, рыла холопьи! Проверьте все хорошенько – может, не сбег. Может, здесь где таится!
Поклонившись, убежали шильники. По крыльцу сапожищами затопали, на дворню заорали. Ну, пусть… Ух и люди… Тьфу!