– Давно не видела хранильников, – сказала берегиня, снова подходя к Миронегу. – Но о тебе наслышана.
– Откуда?
– Ты последний, так что это несложно… Ты знаешь, что должно произойти?
– Возможно.
– А твой спутник?
– Мой князь… Нет.
– Успокой его. Ты же знаешь, бояться нечего.
– Воин не боится, – решил вступить в разговор князь Игорь.
– Правильно, – рассмеялась берегиня воркующе. – Зачем бояться женщину?
Игорь почувствовал прикосновение. Русалки снова затеяли свой хоровод, только теперь вокруг князя. Игорь не успевал заметить, кто и когда расстегивал крючки доспехов, кто и как стянул шелковую исподнюю рубаху, кто и каким образом вытряхнул его из расшитых ноговиц и сапог. Вскоре князь стоял нагим в центре хоровода, а еще через мгновение был втянут в кружение, забыв о княжестве, боях, сыновьях…
– Бог есть любовь, – сказала берегиня Миронегу. – Любовь дает счастье и лишает разума и памяти. Яриле в загробном мире не нужно счастье, а нужно забвение. Ты же понял, хранильник, разбуженный бог требует жертву, и мы должны уважить бога.
– Это не любовь, а морок, – говорил Миронег, опасливо глядя на то, что проделывали русалки с потерявшими чувство реальности Кончаком и Игорем.
– Разве любовь бывает без морока? Что заставляет мужчину идти за женщиной, недостойной его? Что толкает женщину в изложницу подлеца? Морок? Или все же любовь?
– Безумие, – ответил лекарь, старательно уворачиваясь от объятий берегини.
– Почему ты выбрал именно это слово? – насторожилась она.
– Потому что я действительно знаю, что должно произойти. Твои русалки сейчас творят жертву Яриле, даря наслаждение моим спутникам. Но потом вы захотите жертвы себе… Ответь, берегиня, что тебе слаще всего?
– Любовь, – искренне ответила берегиня.
– Правильно. Только у нежити не может быть своих чувств. Я видел раз человека, проведшего ночь с русалкой. Почему он стал безумен, берегиня? Может, русалка забрала себе его чувства?
– Может. Но разве не прекрасно – утратить разум от любви?
– Готов поспорить, берегиня, но в другой раз.
Миронег достал из висящей на поясе калиты затейливо плетеный оберег. На ладони хранильника он выглядел просто комком перепутанных нитей.
– Узнаешь? – поинтересовался Миронег у берегини.
Берегиня враз утратила свое красноречие, с ужасом глядя на невзрачный оберег.
– Узнаешь, – убедился Миронег и взялся за свободно висящий конец нити. – Забирай русалок и уходи, берегиня. Эта жертва только для Ярилы, не для тебя. Иначе…
В тот же миг сплетенные на траве тела распались, и русалки плавно и не оглядываясь пошли к берегу реки. Берегиня отступала, поминутно оглядываясь на оберег в руках хранильника.