Тут не возразишь, при любом восстании кровь льется рекой, время «бархатных» революций придет в мир ой как не скоро. Сам отец Антуан – прямо вылитый интеллигент, на вид такой же мягкий и нерешительный. На самом же деле священник тверд, как скала. Мог бы запретить происходящее именем Церкви, ведь в лагере он пользуется немалым авторитетом, но отчего-то не хочет. Не в первый раз мне кажется, что францисканец преследует какие-то свои тайные цели. Но ведь в лоб не спросишь?
Меня тоже уважают, но я – слишком молод, к тому же не женат, то есть человек по здешним меркам несерьезный. Я пытаюсь отвлечься, разглядывая густую летнюю зелень деревьев и кустарников, трава под ногами такая сочная, что хоть сам жуй. Крохотными молоточками стрекочут кузнечики, отгоняя назойливых соперников, авторитетно жужжат пчелы и шмели, весело чирикают птицы. Жаркое солнце беззаботно освещает творящееся на поляне безобразие, на синем небе – ни облачка.
Почему, сосредоточенно думаю я, пытаясь забыть о происходящем за спиной, всех конкистадоров и прочих авантюристов так тянет в джунгли? Они с гордостью рассказывают про непроходимые заросли лиан, кровожадных хищников, затерянные города с подвалами, забитыми золотом. А уж историям про прекрасных любвеобильных туземок вообще конца и краю нет. К тому же сами туземцы – это слабые воины с негодным оружием, что не могут выгнать с родной земли даже мелкие отряды наглых пришельцев.
В глазах спесивых европейцев мои земляки-московиты – те же неотесанные дикари-язычники, даром что таскают крест на шее. Наши бескрайние леса по обилию жизни ничем не уступают пресловутым джунглям, а размерами раза в три-четыре поболее. Лютых хищников в земле Русской даже переизбыток, а золотом кроем купола церквей. Не надо рыскать по буеракам и болотам в поисках мифических эльдорад, у нас в России – все на виду. Приди и возьми, если сможешь, конечно.
Шахта считается доходной, когда на тонну добытой руды хотя бы один грамм золота приходится. Если десять грамм, шахта считается богатой. Государства за такие месторождения бьются насмерть, стоят до последнего, так это еще сколько мороки, пока золото добудешь! А тут приставил себе к любой церкви лесенку немудреную да и соскребай в кошель, сколько унесешь.
Тут добавить необходимо: только если тебя не смущают серьезные бородатые мужчины, что за такое святотатство не раздумывая рубят руки и ноги на месте. А то, что от тебя осталось, на кол сажают, не отходя далеко. В виду той самой церквушки, чтобы ты под малиновый звон колоколов еще раскаяться успел. К тому же твой пример – другим наука, получается наглядно и к месту.