Она вошла в кухню и поцеловала отца.
— Мои любимые! Кто будет у нас в гостях?
— Почетный гость уже прибыл, — ответил он. — Может быть, мы пообедаем в столовой? Мы легко перенесем все туда.
— Нет, и здесь неплохо. А что за повод?
— Твоя новая работа. Расскажи мне о ней.
— Папа! Что это на тебя нашло?
— Надо мной взяла верх моя женская половина, — ответил он.
— Ой! — охнула она. — Только не это! За обедом она рассказала о поручениях Брюса и всех тех исследованиях, которые уже провела сегодня.
— Значит, ты намерена взяться за все это?
— Учиться, исследовать и получать за это деньги? Я думаю, это прекрасная работа, папа.
— А что насчет Брюса?
Она задумалась. «Что насчет Брюса?»
Пока Рейфорд с Хлоей разделывались с креветками, она успела рассказать о своей неловкой встрече с Брюсом.
— Значит, он так и не признался, что послал цветы? — спросил Рейфорд.
— Все было очень странно, папа, — ответила она. — Я все время пыталась говорить об одиночестве, о том, как много мы значим друг для друга, все мы, четверо, но он как-то не откликался. Он соглашался, что у каждого из нас свои заботы, и потом снова возвращался к предмету исследований и другим темам, в которые мне нужно вникнуть. Наконец, я сказала, что меня очень интересуют вопросы любви в наше непростое время. Он ответил, что будет говорить об этом вечером, добавив, что и другие задавали ему подобные вопросы. Что у него самого появились такого рода вопросы, так что он многое уже продумал.
— Может быть, сегодня вечером все и разъяснится?
— Папа, я не думаю, что разъяснится. Не станет же он говорить в присутствии тебя и Бака, что послал мне цветы. Но, может, нам удастся прочесть что-то между строк и таким образом понять, почему он сделал это.
* * *
Бак все еще находился в кабинете Брюса, когда приехали Рейфорд и Хлоя. Брюс начал вечернее собрание, предложив рассказать о том, что случилось за последнее время в жизни каждого. Все согласились.
После того, как Бак и Рейфорд рассказали о полученных ими предложениях, Брюс признался, что чувствует свое несоответствие роли пастора церкви новообращенных.
— Каждый день я ощущаю стыд. Я знаю, что я прощен И возрожден, но тридцатилетие жизни во лжи оставило во мне глубокий след. Хотя Бог говорит, что наши грехи прощаются подобно тому, как день сменяется ночью, мне трудно забыть прошлое.
Он также признал, что его не оставляет чувство одиночества и усталости, особенно, когда он чувствует побуждение тронуться с насиженного места и попытаться объединиться с небольшими группами тех, кого Библия называет святыми последних дней.