— Эйвери Прайса, адвоката? Блейк кивнул.
— Точно. Тот самый Эйвери Прайс, первый адвокат Атланты. Он гораздо старше своей третьей жены, с которой они вместе почти десять лет. Он поставил ее во главе управления галереей почти сразу после свадьбы. С его деньгами и влиянием в обществе она добилась больших успехов. А Джексон Уилфорт один из ее надежных покровителей, и он немало постарался, чтобы ввести эту даму в круг коллекционеров предметов искусства.
— Откуда ты знаешь?
Блейк пожал плечами.
— Я взял себе за правило узнавать все об участниках дела, прежде чем браться за него.
— Итак, Джексон Уилфорт купил у Лиз Прайс картины, которые собирался выставить для всеобщего обозрения. Картины затем украли. Кто-то из галереи знал об ограблении и собирался поделиться важной информацией, но, видимо, был убит раньше, чем успел это сделать. Что он мог знать? И кому теперь известно мое имя и адрес? Какую опасность для них представляю я, «случайная» женщина?
— Понятия не имею о том, что Боткин пытался сказать тебе, Тара, но мы постараемся выяснить это. Тебя преследуют именно потому, что думают — он успел все рассказать. И боятся, что ты кому-нибудь сообщишь об этом. А что касается меня, так они не знают, кто я такой и что мне известно, но, вероятно, надеются, что полиция выведет их на мой след и тогда они смогут расправиться с нами обоими разом.
— Ты думаешь, они все еще в моей квартире? Блейк сжал ее руку в своих ладонях.
— Я не знаю, — мягко сказал он. — Но легко предположить, что сейчас небезопасно возвращаться туда.
Тара глубоко вздохнула, но голос ее прозвучал твердо, когда она в который уже раз спросила:
— Ну и что мы теперь будем делать? Он улыбнулся, поднес ее ладонь к губам и поцеловал.
— Похоже, нам предстоит стать партнерами в данном расследовании, Тара Макбрайд. Как думаешь, справишься?
Она в состоянии справиться, с удивлением поняла Тара. Мысль, что кто-то, неизвестно почему, преследует ее, не приводила в ужас.
Но она не была уверена, что сможет противиться чарам Блейка. У нее ничего не выйдет, если он будет так же улыбаться, брать ее за руку, целовать.
Блейк был опасен для ее душевного покоя, пожалуй, не меньше, чем тот неизвестный, что сейчас, возможно, роется в ее вещах.
— Ты не выспалась, — заметил Блейк. — Не хочешь еще немного поспать?
Она провела рукой по волосам и покачала головой.
— Сейчас я не смогу спать. А вот душ я бы с удовольствием приняла.
Он кивнул, а потом воскликнул:
— Но тебе не во что переодеться!
— А еще у меня нет с собой шампуня, расчески, зубной щетки и нижнего белья.