— Да, это мне известно, — проговорила Камилла.
— Аннамари была старше… старше меня и намного более искушенной. — Взгляд Ротуэлла затуманился, будто устремился в прошлое. — Насколько я могу судить, она была… падшей женщиной. А я воображал, что влюблен в нее без памяти.
Камилла с трудом подавила желание взять его за руку — боль и отчаяние в его глазах разрывали ей сердце.
— Она казалась небесным созданием… и одновременно была очень земной. Темноволосая, настоящая француженка, а ее глаза… Господи, как они сияли! Мужчины готовы были перегрызть друг другу глотку только ради того, чтобы иметь честь проводить ее до дома. И она была моей любовницей — еще до того, как вышла замуж за Люка.
— Ксантия это подозревала, — кивнула Камилла.
Глаза Ротуэлла внезапно потемнели — в них вспыхнуло пламя, кулаки его сами собой сжались, точно он только и ждал возможности броситься на кого-нибудь с кулаками. Гнев, который он едва сдерживал, готов был в любую минуту выплеснуться наружу, словно лава из вулкана.
Внезапно в душе Камиллы шевельнулся страх. Она сказала, что готова рискнуть… но что, если Ротуэлл прав? Что, если теперь все изменится? Разве искусный любовник и друг, которого она временами чувствовала в Ротуэлле, не лучше, чем ничего? Она с ужасом вспомнила, как еще недавно у нее не было и этого…
Камилла неуверенно облизала пересохшие губы.
— Киран, возможно, ты был прав… — робко пробормотала она.
— Нет. — Ротуэлл жестом остановил ее. — Ты сама этого хотела, Камилла, — хрипло добавил он. — Ты это начала — вернее, вы с Ксантией. Так что теперь сиди и слушай. Слушай историю, которую я мечтал похоронить вместе с Аннамари. Я расскажу тебе ее — но потом… потом я больше не желаю слышать об этом. Никогда. Ты меня поняла?
— Хорошо… раз ты этого хочешь. — Камилла сунула руки в складки юбки, чтобы он не видел, как они дрожат. — Насколько я могу судить, мне довелось встречать немало женщин, похожих на твою Аннамари.
Ротуэлл с трудом сглотнул.
— Она не была… моей! — прорычал он. — Никогда не была. Я просил ее стать моей любовницей — да, много раз. Я предлагал ей деньги, драгоценности — да, это было. Но она все никак не могла решиться. Она тоже хотела меня — как мужчину, я имею в виду. О, она даже плакала… клялась, что любит меня. Но, увы, я не мог дать ей то, чего она хотела.
— И чего же она хотела?
— Мужа. — Ротуэлл потряс головой. — Спокойствия, уверенности в завтрашнем дне. А я… — Он горько рассмеялся, — я был слишком молод и слишком высоко ценил себя, чтобы это понять. А потом в один прекрасный день мой брат предложил ей стать его женой. И она… она согласилась.