Доктор снова покачал головой.
— Как предположил доктор Реддинг, рак печени — или, возможно, рак желудка, добравшийся уже и до печени. И то и другое весьма вероятно.
— Рак… — глухо пробормотал Ротуэлл.
Итак, вот оно — грубо и откровенно, как он и хотел. Господи Боже! Он ведь в самом расцвете лет, у него наконец-то есть все, ради чего стоит жить, — правда, он понял это только сейчас — жена, дом, сестра, любящая семья. Ротуэллу отчаянно захотелось жить. Любить свою жену. Заботиться о ребенке, которого она, как он надеялся, носит под сердцем. Такие нехитрые желания…
Одно время он и в самом деле хотел умереть, хотя до сих пор этого не сознавал. Возможно, поэтому он с холодной уверенностью в сердце терпеливо ждал приговора, не чувствуя ни страха, ни отчаяния, давно приготовившись к худшему. Все это и будет с ним позже, если худшие подозрения подтвердятся. Мужчины частенько боятся встречи с Творцом. Бог свидетель, он тоже боится. Но когда он заговорил, голос его звучал, как обычно, твердо.
— Весьма признателен за вашу откровенность, доктор. Что-нибудь еще?
Доктор Хислоп всплеснул руками.
— О, да к дьяволу все это! — вскричал он. — Лично я уверен, что у вас кровоточащая язва желудка. Готов поставить пару моих лучших лошадей, что я прав, — в конце концов, черт побери, я занимаюсь этим делом почти сорок лет! Вы слишком много пьете, милорд. И слишком много курите. Судя по всему, вы почти не спите — и одному Богу известно, что вы едите — или, точнее, что гложет вас самих. Хотите знать мое мнение? Так вот, все, что вам нужно, — это воздержание!
Камилла громко охнула.
— Вы так думаете? — чуть слышно спросил Ротуэлл. В груди у него робко шевельнулась надежда.
Хислоп сурово сдвинул косматые брови.
— Только не вздумайте радоваться, милорд, поскольку это не так-то просто, как вам кажется! — рявкнул он. — Эта чертова язва может с легкостью свести вас в могилу, и при этом очень быстро, учтите! Вам предстоит лечить желудок, а это будет нелегко.
— Просто скажите, доктор, что нужно делать. — Камилла, стиснув подлокотники кресла, подалась вперед, умоляюще глядя ему в глаза. — Скажите, а я уж лично прослежу, чтобы это было сделано!
Хислоп оглядел ее с головы до ног и понимающе хмыкнул.
— Да уж, нисколько не сомневаюсь, — добродушно проворчал он. Потом вытащил из кармана смятый листок и огрызок карандаша и, положив бумажку на колени, принялся писать. Ротуэлл попытался успокоиться. Его глаза не отрывались от лица Хислопа. Похоже, доктор не врет, подумал он. И вдруг поймал себя на том, что верит ему. Больше того, грубоватый здравый смысл доктора Хислопа пришелся Ротуэллу по душе.