Закончив писать, доктор откашлялся.
— Итак, — объявил он, — вот тут я перечислил, что вам следует есть, милорд. И запомните: вы ни на йоту не должны отступать от этой диеты! Отварные корнеплоды — картофель, пастернак и тому подобное. Слизистые каши, рисовая например, говяжий бульон…
— Бульон?! — взвыл Ротуэлл. — Бульон?! Какого дьявола? Чем мне поможет бульон?
Хислоп взглядом моментально поставил его на место. Барон послушно захлопнул рот.
— Укусите его! — бросил он, обращаясь к Камилле.
Ротуэлл замахал руками.
— Все, все, сдаюсь. Попытаюсь привыкнуть к нему, — проговорил он. — Давайте дальше.
— Тушеные цыплята, яйца всмятку, пюре из горошка или фасоли — только как следует протертое, вы меня поняли? Ну и, может быть, тоненький ломтик хлеба.
— Боже милостивый! — застонал Ротуэлл.
— Ах да, и минеральная вода, конечно, — жизнерадостно добавил доктор, торопливо внеся еще один пункт в свой список. — Она должна нейтрализовать желудочный сок, и это будет смягчать боль. Никакой другой жидкости, вы меня поняли? Даже вина с водой. На этой диете вам, милорд, предстоит прожить следующие шесть недель.
— Шесть недель?!
Хислоп, словно желая помучить Ротуэлла, помахал своим листком перед носом барона.
— Да, и при этом строгий постельный режим всю первую неделю, — неумолимо добавил он. — Полный покой и отдых! После этого еще неделю под домашним арестом, и тоже — покой и отдых! Никакой физической активности — я надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, когда говорю «никакой»? — добавил он, бросив многозначительный взгляд на Камиллу. — А уже потом — и только потом — можете ненадолго выходить из дома. Легкий моцион, не более того. А после всего этого, милорд, вы либо почувствуете себя лучше, либо умрете.
— С голоду, — похоронным тоном предрек Ротуэлл. — Или от скуки.
Хислоп сделал вид, что не слышит.
— Если по прошествии этих шести недель вы вое еще будет живы, — невозмутимо продолжал он, — и если кровотечения и боль прекратятся, думаю, мы сможем с уверенностью предположить, что никакого рака у вас нет.
Камилла, облегченно вздохнув, закрыла глаза.
— С другой стороны, — продолжал доктор, — если вы будете вести прежний образ жизни, иначе говоря — пить, курить и изводить себя, одному Богу известно по какому поводу, то ваша язва закончится прободением, и тогда вы очень пожалеете, что у вас не рак.
— Он будет все делать, как вы велели, — выхватив у доктора из рук исписанный лист, сказала Камилла. — Я сама за этим прослежу.
Ротуэлл только молча ухмылялся.
— Значит, вы двое решили попросту уморить меня голодом, так? — ехидно буркнул он наконец. — И при этом даже лишили меня бренди? Господи, доктор, да любой мужчина от такой жизни тут же протянет ноги.