— Конечно, я мало разбираюсь в музыке, — как ни в чем не бывало проговорил он. — Но оценить искусную работу резчика могу.
— Должно быть, одна резьба по дереву и позолота стоят целое состояние, — принужденно поддержала разговор Камилла.
Какое-то время Ротуэлл молча разглядывал ее.
— Вы сегодня очаровательны, Камилла, — произнес он. — Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете? Вас тут не обижают?
Ей показалось — или она действительно почувствовала нотку беспокойства в его голосе?
— Мерси, милорд. — Она понемногу начинала остывать. — Вы напрасно тревожитесь — все были исключительно добры ко мне. Но я оценила вашу… заботу.
Заметив их, лорд Нэш приблизился к ним с чашкой кофе в руке.
— Вы играете, мадемуазель Маршан? — любезно спросил он.
— О да, — кивнула она. — На фортепьяно.
— Это шестиоктавный бем, — похвастался лорд Нэш. — Сделан на заказ в Вене. Зато резьба по дереву и позолота по заказу моей мачехи.
— Боже, обладать подобным сокровищем… — благоговейно выдохнула Камилла.
— Так попробуйте на нем сыграть, — предложил лорд Нэш. — Держу пари, вы влюбитесь в него с первого взгляда.
От этой фразы спина у Камиллы покрылась мурашками. А может, в этом был виноват взгляд Ротуэлла, который она чувствовала на себе. Откинув крышку, Камилла осторожно тронула клавиши. Чуть слышный звук, которым отозвался инструмент, оказался на редкость глубоким и мощным. Потрясающе, подумала она.
— Ну вот, теперь вы поняли, что такое настоящий бем. — Лорд Нэш с любопытством наблюдал за ней поверх своей чашки. — Даже позолота и искусная резьба по дереву — ничто по сравнению с этим, согласны?
Камилла взяла несколько нот.
— Да, звук… резонанс… у меня просто нет слов, милорд! Это настоящее чудо.
— Конечно, я понимаю, как неучтиво просить почетную гостью сыграть… но я надеюсь, вы нам не откажете, мадемуазель Маршан? — попросил лорд Нэш.
Камилла покосилась на Ротуэлла — тот ничего не сказал, только едва заметно кивнул головой. Она сделала глубокий вдох и улыбнулась. Потом подняла руки и сильно, но мягко ударила по клавишам. Как обычно, она не знала заранее, какую выберет пьесу. Лавина звуков затопила комнату — и потрясенная Камилла даже не сразу поверила, что это играет она сама.
Весь мир как будто перестал существовать — единственное, что чувствовала Камилла, это взгляд Ротуэлла, прикованный к ее рукам. А вскоре она позабыла и о нем, музыка захватила ее до такой степени, что она почти не замечала, что играет. Музыка всегда служила ей убежищем. Средством выжить. Так было всегда — а за последние три года, после того как умерла ее мать, Камилла так часто искала в ней утешения, столько долгих часов проводила за роялем, что не заметила, как превратилась в настоящего мастера.