Прозвучал последний аккорд. Камилла, уронив на колени руки, подняла глаза и увидела стоявшую в двух шагах сестру Ротуэлла. На другом конце комнаты кто-то негромко захлопал.
— Замечательно! Просто замечательно! — воскликнула мачеха лорда Нэша, вставая. — Будь у меня на голове шляпа, я бы сняла ее перед вами, мадемуазель Маршан.
Одобрительный гул пролетел над толпой гостей, послышались аплодисменты, после чего все вернулись к кофе и разговорам. Барон по-прежнему не сводил с нее глаз, его лицо приняло странное выражение какой-то холодной отстраненности. Потом, очнувшись, он повернулся и отошел к окну — и стоял там в полном одиночестве, вглядываясь в темноту за окном.
— Это было потрясающе, мадемуазель, — пробормотал лорд Нэш. — Гайдн, если не ошибаюсь?
— Да, соната № 54, соль-мажор, — бросила она, не отрывая глаз от спины Ротуэлла.
— Allegretto innocente, — пробормотал Нэш. — Прекрасный выбор.
— Вы слишком добры, милорд. Благодарю вас.
— Нет, это действительно было потрясающе! — вмешалась молчавшая до сих пор сестра Ротуэлла. — Может, сыграете что-нибудь еще, мадемуазель Маршан?
Камилла резко вскинула подбородок.
— Прошу вас, называйте меня Камилла.
Улыбка леди Нэш потеплела.
— Конечно, Камилла.
— Я бы с удовольствием, но надо же знать меру. — Камилла с улыбкой встала. — И дать и другим возможность насладиться этим прекрасным инструментом.
Леди Нэш весело рассмеялась.
— Дорогая моя, сильно сомневаюсь, чтобы кто-то решился сесть к роялю после вас, — бросила она. — К тому же… не хотите подняться со мной наверх? Я покажу вам нашу будущую детскую.
Ротуэлл сам не знал, сколько он так простоял у окна.
Господи… это ведь просто музыка! И прекрасная женщина за роялем. Но она отдавалась игре, как влюбленная женщина — объятиям любовника. Тонкие пальцы порхали по клавишам с таким чувственным изяществом, что он невольно представил, как эти пальцы ласкают его тело. Захочет ли она когда-нибудь коснуться его так, как сейчас касалась инструмента?
Нет. Нет… да и с чего бы? Этот брак — чудовищная ошибка. В ней было все, чего не хватало ему. Изящество. Блеск. Грация. А под этой восхитительной оболочкой скрывалось пламя. Камилла была воплощением страсти. Никогда еще он не встречал женщину, от которой исходило бы ощущение света и тепла.
Сегодня ее роскошные черные волосы снова были зачесаны наверх, давая ему возможность полюбоваться нежной ямочкой чуть ниже уха, где под тонкой кожей как будто бился пульс. Словно завороженный смотрел он на Камиллу, не в силах оторвать от нее глаз, и чувствовал, как внутри у него будто распускается тугой узел.