— Разве, уничтожив Вселенную, мы сохраним свои жизни? Ты широко мыслишь, Василиса.
Красные Мокасины поднял руки и вмешался в их полемику:
— Если все пути ведут к смерти, почему же не выбрать тот, который вместе с нами уничтожит и наших врагов?
— Это спорный вопрос, мы ведь сейчас говорим не о настройке гармонии, например, между эфирографами разной тональности, — сказал Франклин.
Красные Мокасины и Василиса переглянулись, словно обменялись какими-то мыслями, и озвучил эти мысли Красные Мокасины.
— У нас уже есть такой прибор, — сказал он. — Вопрос только в том, как его использовать.
— Что это за прибор?
— Тот же самый, что создает машины тьмы, — сказала Василиса. — Солнечный Мальчик.
Франклин перевел взгляд с одной на другого. Похоже, оба были искренни. Но Василисе нельзя доверять. А что касается Красных Мокасин, так к нему даже Таг относится настороженно. Но они могут достичь цели, если самый безумный поступок остается единственной надеждой. Франклин вздохнул и неохотно сказал:
— Расскажите подробнее.
Василиса посмотрела куда-то за его спину и сказала:
— Бенджамин, к тебе посетитель.
Он обернулся и увидел стоявшую в дверях Ленку.
* * *
— Я рад, что ты, наконец, пришла, — сказал он, когда они вышли в заросший сорняками ботанический сад. — Хотя обстановка сейчас очень напряженная.
— И у тебя не найдется времени, чтобы поговорить со мной?
Ленка успела сменить костюм аппалачи на платье из синего атласа и была в нем необыкновенно красива, на мгновение она вернула Франклина в то время, когда они только познакомились. Он вспомнил ее тело, такое мягкое и гибкое в его руках, ее лицо, приближавшееся к его лицу для поцелуя, ее спящую утром, когда сползшие простыни обнажали столь соблазнительные формы, что и Пигмалиону трудно было бы вообразить и еще труднее изваять.
— Ленка, конечно, найдется, но только совсем немного: столько важных вопросов, и все они требуют безотлагательного решения.
— Более важных, чем я? В этом и есть правда, не так ли? Я не дура, Бенджамин Франклин. Я понимаю, что поставлено на карту, несмотря на то, что ты все скрывал от меня.
— Я ничего не скрывал… да и не мог. Ты все это время избегала меня и не разговаривала со мной, хотя я искал тебя.
— Я думала.
— О чем?
— О том, как мы познакомились, как влюбились друг в друга, или только думали, что влюбились.
— Ленка, конечно, мы любили друг друга! — раздраженно воскликнул Франклин.
— А когда ты меня разлюбил?
— Никогда, я и сейчас тебя люблю.
Ленка поджала губы:
— Тогда остается выяснить, что такое любовь. Раньше мне казалось, я знаю, а теперь вижу, что нет.