Еще один шаг – и место произведений Монтескье занимают произведения Вольтера. Наряду с сомнением в божественном происхождении абсолютизма становится сомнение в самом Божестве. Екатерина узнает, что церковь не только является посредником между человеком и небесами, но и сильнейшей земной властью, не уступающей по могуществу власти трона, а иногда и превышающей последнюю: она узнает, что духовная нужда миллионов позволяет церкви приумножать свои земные богатства, что трон нуждается во влиянии церкви, а церковь в могуществе трона.
В то время как Чоглокова охраняет подобно зубастому церберу двери Екатерины, чтобы никто непосвященный, никто подозрительный, даже повседневные дворцовые сплетни, не переступали через порог покоев великой княгини, в комнаты узницы проникает вместе с невзрачными, переплетенными в серое книгами дерзкий бунтовщический дух восемнадцатого века. В то время как Екатерине запрещено играть с юными придворными фрейлинами в невинные игры, она знакомится с великим освобождающим смехом Вольтера, насмешкой мудрости над глупостью и ограниченностью, самым глубоким, но и самым опасным смехом – смехом философии. В то время как Елизавета каждый день придумывает новые унижения для молодой женщины, становящейся с каждым днем красивее и с каждым годом ее большей соперницей, эта никогда не жалующаяся и не протестующая молодая женщина молча, но неизменно перерастает как саму императрицу, так и весь ее окружающий двор, половина которого не умеет читать и едва треть умеет писать.
Одна только герметически отрезанная от мира Екатерина чувствует свежее дыхание надвигающейся новой эпохи, воспламеняется ее руководящими идеями. При всем своем одиночестве она окружена лучшими духовными представителями ее века; лишенная возможности самостоятельно действовать, она научается самостоятельно мыслить; приниженная до положения узницы, она вырастает до истинного величия. Теперь ее честолюбие преследует не только примитивную внешнюю цель – добиться власти, но также более возвышенную, воистину царственную цель – помочь господству добра.
Постигающие Екатерину несчастья всегда служили ей на пользу. Если бы она могла в эти решающие для ее развития годы вести веселую, беззаботную жизнь пользующейся успехом красивой молодой женщины, если бы ей было разрешено наслаждаться всеми прелестями юности, красоты и высокого общественного положения, у нее никогда не нашлось бы времени углубить свои природные духовные задатки и обрести тот истинный аристократизм образованности, который вознесет ее высоко над всеми современными правительницами. Чоглоковы послужили благодетельным бичом в руках Провидения, но только в одном этом отношении выполнили они возложенную на них задачу. Что касается осуществления инструкций, послуживших причиной их назначения на ответственные посты, то тут они спасовали по всем пунктам. Они не оправдали даже примитивнейших надежд Елизаветы: послужить для великокняжеской четы сияющим образцом семейного счастья и супружеской добродетели.