Каратель (Горшков) - страница 53

– Надо что-то делать, пока нас всех не прикончили, как Леху. И сами погибнем, и ребятам помочь не сможем… Выходит, зря начинали?..

– У тебя есть конкретные предложения? – поинтересовался Павел, который, будучи на протезе, медленно шел рядом с ним, постукивая палочкой.

– Возможно. Но для начала нужно все тщательно обдумать…

Однако дальнейшие события не дали Маркелову времени на размышления. Вернувшись вечером домой после скромных поминок в узком кругу бывших «афганцев», Николай неожиданно обнаружил, что дверь в квартиру приоткрыта. На него вмиг нахлынули дурные предчувствия. Маркелов бросился внутрь. В первой комнате, в которой обычно спал сын, никого не было, но, заглянув в спальню, Маркелов ощутил, как его рассудок стремительно застилает плотный кровавый туман. У него неожиданно закололо в кончиках пальцев давно ампутированной левой руки. До сих пор такое с ним случалось лишь однажды – когда он очнулся после операции, сделавшей его одноруким инвалидом.

Жена, Татьяна, лежала поперек кровати, руки ее были связаны за спиной, во рту торчал кляп. Она была без сознания, на лбу багровела ссадина. Разорванная ночная сорочка оголяла тело. На груди Татьяны виднелись свежие царапины и кровоподтеки, а на бедрах – увидев это, Маркелов едва сдержался, чтобы не издать отчаянный звериный вопль, – сгустки смешавшейся с кровью спермы. Он бросился к жене и стал судорожно дергать единственной рукой стягивавшую запястья веревку. Маркелов плохо соображал, что делает, и лишь через некоторое время догадался сбегать на кухню за ножом и перерезать путы.

– Танечка! Танечка! – Маркелов чувствовал, что сходит с ума. Он рыдал и осыпал поцелуями тело жены. Наконец, поднявшись с колен, он бегом бросился в ванную, набрал в пластмассовую кружку воды и, вернувшись в спальню, плеснул в лицо Татьяне.

Веки жены чуть заметно дрогнули, из груди вырвался сдавленный тихий стон. Наконец она открыла глаза.

– Ты…

– Кто, кто это сделал?! – прохрипел, задыхаясь от ненависти, злобы, жалости к жене одновременно, Маркелов. Дрожащими пальцами он бережно поправлял спадавшие на рассеченный лоб жены светлые пряди. – Танечка, милая, кто эти ублюдки?! Я убью их!

– Я… я не знаю… Позвонили… в дверь…

Страшное подозрение вдруг промелькнуло в голове Маркелова.

– А Илья? Где наш сын?!

– Он у мамы… Я утром отвезла его, – Татьяна снова прикрыла глаза. – Мне плохо…

– Сейчас, миленькая моя, сейчас! – Маркелов рванулся к телефону, чтобы вызвать «Скорую помощь», но обнаружил, что провод перерезан. Тогда он зубами оголил провода, соединил их, услышав в трубке длинный гудок, стал лихорадочно набирать «ноль-три».