Недоразумение еще более осложнилось, когда на сцену выступил Борегард Дебней.
Дебней из Чарльстона – одна из стариннейших фамилий на Юге. Имена деда Борегарда и его двух двоюродных дядей можно и теперь еще найти на почетной доске в великолепной старой церкви, которой гордится город. Дебней – настоящий аристократ. Он гол, как сокол, манжеты на нем вечно с бахромкой, но его принимают с почетом в самых знатных домах Юга.
У Дебней в городе дом с обваливающейся штукатуркой и трещинами в стенах, в деревне дом с течью в крыше, но когда Борегард, плененный красотой и живостью дочери миллионера Аткинсона, намекнул о своем намерении жениться на ней, вся семья его пришла в неописуемый ужас.
Он поехал за Гарриет в Кассельмен. И когда об этом узнали, за ним погнался целый отряд дядей и теток, которые обступили несчастного молодого человека, насели на него и чуть было силой не увезли домой. Гарриет обратилась за содействием к Сильвии. Если она пригласит Борегарда и одну из его теток в усадьбу Кассельмен, то все уладится.
Сильвия была как-то раз в Чарльстоне и познакомилась там с молодым Дебнеем. Она смутно помнила женственного юношу с нежным лицом, которое казалось бы совсем кукольным, если бы не большой и несколько кривой нос.
– Да скажи мне толком, Гарриет, – спросила она подругу, когда они встретились на прогулке, – ты его любишь?
– Не знаю, – ответила Гарриет, – я боюсь, что нет. Во всяком случае, не очень…
– Но зачем же тебе выходить за него, если ты его не любишь?
Они ехали верхом. Гарриет тронула поводья и ударила лошадь хлыстом.
– Солнышко, – заговорила она минуты две спустя, – я должна сказать тебе правду. Я никогда не смогу полюбить так, как ты. Я не верю в любовь. Я никогда не могла бы создать себе кумира из человека.
– Но зачем же тогда замуж выходить?
– Надо. Что же мне делать? Мне надоело быть вечно под опекой, и я не хочу остаться старой девой.
Они ехали несколько минут молча.
– Ну, а если ты выйдешь замуж и потом встретишь человека, которого полюбишь?
– Это никогда не случится. Я слишком эгоистична. Она помолчала немного и добавила:
– Это так, Солнышко! Я много думала над этим и не ошибаюсь. Борегард славный малый. Он мне нравится. Он влюблен в меня по уши, – а это, конечно, самое главное. Я всегда буду главой в доме. Его ценят, уважают, и мои будут рады, если я выйду за него. Ты знаешь, Солнышко, я поклялась когда-то, что никогда не буду тянуться к знати, но невозможно пятиться назад, когда все близкие люди изо всех сил тянут вперед, в верхи общества. И кроме того, должна сознаться, это большой соблазн – добиться того, что считается недоступным.