Патрик неожиданно замолчал.
А что, если эта старая мымра уже знает, что одним из снайперов был он, Патрик?
Что, если весь этот разговор заведен ею только для отвода глаз?
Патрик прекрасно понимал, с кем имеет дело: ведь если бы Антония заполучила в свои руки такой замечательный козырь, она бы знала, как распорядиться им: она непременно начала бы шантажировать его, грозя, что если он откажет отдать ей детей, она донесет на него в полицию.
Внимательно посмотрев в глаза собеседницы, Патрик неопределенно изрек:
– Кому что нравится…
– Как это – «кому что нравится»! – возмутилась та, – если каким-то ненормальным нравится стрелять в людей… нет, вы только послушайте!
Лицо Антонии покрылось багровыми пятнами, отдышавшись, она начала отчитывать Патрика:
– Наверное, ты и детям своим внушаешь подобные мысли?
Патрик, с нескрываемой ненавистью взглянув на Антонию, тем не менее заговорил ровно и спокойно:
– Мои, – он сознательно сделал ударение на этом слове, словно стремясь подчеркнуть, что дети его и он никому не позволит вмешиваться в их воспитание, даже сестре покойной жены, – мои дети, – продолжил он, – Уолтер и Молли уже в том возрасте, когда сами могут составить представление о подобных вещах… И они не нуждаются ни в чьем внушении…
Антония весьма недружелюбно покосилась на него и произнесла:
– Ну, не скажи…
Она еще долго и нудно говорила, притом ее речь пестрела множеством жаргонных педагогических словечек (в свое время Антония некоторое время работала учительницей в муниципальной школе), и от всего этого у Патрика буквально скулы сводило от бешенства.
Но он, стараясь держать себя в руках, по выражению лица собеседницы все время пытался понять, что ей известно о его последнем приключении на крыше старого дома в центре Белфаста.
Нет, вряд ли она что-нибудь знает, вряд ли подозревает…
Ведь в таком случае она бы говорила с ним совершенно иначе – она бы сразу начала с грубого шантажа и угроз; кто-кто, Антония на такое вполне способна…
Нет, не знает…
Но на всякий случай Патрик решил проверить свои догадки.
– Да, так что эти террористы…
Та, осекшись на полуслове, удивленно посмотрела на собеседника.
– Какие такие террористы? Точно – не знает.
Слава Богу!
– Ну, те, что стреляли с крыши?
– А, снайперы…
– Ты ведь сама говорила…
Антония махнула рукой.
– Вот как? Я не помню… Знаю только, что об этом сообщали по телевизору, – бормотала Антония и недовольная тем, что ее перебили таким вот бесцеремонным образом, поджала губы.
Они поговорили еще несколько минут, пока Антонии, видимо, не надоело.
Тяжело поднявшись, она накинула плащ и направилась к выходу.