Когда машина подъезжала к коттеджу, Уолтер, искоса посмотрев сперва на Джастину, а затем – на Лиона, спросил:
– Значит, теперь вы будете нашими новыми папой и мамой?
Лион немного смутился.
– Ну да…
– Поня-я-ятно… – протянул мальчик и вновь отвернулся к окну…
А Лион, непонятно почему, сразу почувствовал себя очень неловко…
Стол в доме Хартгеймов был накрыт белоснежной, хрустящей при каждом изломе скатертью. В роскошной вазе старинного хрусталя стояли цветы. На столе, на огромном блюде, строго по центру (о, эта немецкая пунктуальность!) Дымился праздничный пирог. Джастина, осторожно поглядывая на детей, то на мужа, принялась резать пирог и раскладывать его по тарелкам.
Уолтер, сидя за столом, глядел на своих новых родителей, как затравленный зверек, однако Молли не проявляла никакого беспокойства – все ее внимание была поглощено пирогом.
Лион с мягкой улыбкой посмотрел на девочку.
Бедняжка!..
Наверное, в воспитательном доме этих милых детей скверно кормили… Вон, как они худы, как бледны, какие синяки под глазами…
Уолтер, ковыряя ложкой пирог, угрюмо наблюдал, как над чашкой с чаем поднимался вверх пар.
Все это время за столом царило какое-то непонятное молчание – не торжественное, каким оно бывает в подобных ситуациях, а скорее зловещее…
Лион, понимая, что надо хоть что-нибудь сказать, посмотрел на Джастину. Она молчала.
Еще бы – женщине в подобных ситуациях, наверное, куда тяжелее…
Хотя Джастина ведь никогда раньше не была в подобных ситуациях.
Впрочем, как и он, Лион Хартгейм.
Наконец, справившись с пирогом, Лион как бы между прочим поинтересовался:
– Джастина… – он хотел сказать: «ваша новая мама», но у него не повернулся язык, – Джастина уже показала вам коттедж?
– Да, – неожиданно отозвалась сама Джастина, – сразу же, как мы приехали…
Лион посмотрел на нее с укоризной – мол, зря ты ответила на этот вопрос… Я ведь ожидал услышать кого-нибудь из детей…
Улыбнувшись как ни в чем не бывало, Хартгейм вновь спросил:
– Ну, и как вам понравился дом?
– Понравился, – ответил Уолтер. Слава Богу!
Теперь лед этого тягостного молчания, кажется, сломлен.
Лион оживился:
– Для нас двоих он слишком велик… Столько комнат, мы могли бы обходиться куда меньшим количеством…
Молли, справившись со вторым куском пирога, подняла на Лиона вопрошающий взгляд.
– Скажите, а у вас никогда не было детей?
Лицо Лиона вмиг погрустнело.
– Были… У нас было две дочери… Барбара и Элен…
– И где же они?
Тяжело вздохнув, он произнес:
– Погибли…
– Как – обе?
Конечно же, подобный вопрос из уст человека взрослого можно было бы расценивать как минимум нетактичным, но ведь то взрослого…