– Сдается мне, вам стоило бы немного отдохнуть, масса Уоррен, сэр. Воздух сегодня какой-то сырой, хотя масса Хам убежал купаться на реку. Он сказал мне, что вы ему разрешили. С ним пошел Одри. В гостиной я подложила дров в камин. Посидите немного, прежде чем снова спешить по делам.
Он медленно перебрался в гостиную, причитая по пути:
– Вечно ты вмешиваешься в мои дела, Лукреция Борджиа! Нет у меня времени прохлаждаться перед камином. У меня забот полон рот, а тут еще Хам удрал. Вообще-то ему не мешает развеяться: все работает, работает, на развлечения у него совсем не остается времени.
– Что верно, то верно, масса Уоррен, сэр, – поспешно согласилась она. – Масса Хаммонд – славный паренек. В делах он не знает передышки.
Войдя следом за ним в гостиную, она чиркнула трутом и подпалила сосновые поленья. Чтобы помочь им разгореться, старательно помахала перед камином фартуком.
– Посидите минуту-другую, масса Хаммонд, сэр. Наверное, хотите еще пуншу? Сейчас я велю Мему смешать еще одну порцию.
Увидев, что он склонен последовать ее совету и уже направился к большому старому креслу-качалке посередине комнаты, она ловко пододвинула ему скамеечку для ног, когда же появился Мем, сама взяла стакан с подноса и подала хозяину.
Он принял пунш, но бросил на нее недоуменный взгляд. Его так и подмывало расплыться в улыбке. Пригубив пунш, он устроился в кресле поудобнее и протянул ноги к огню.
– Выкладывай, что тебе понадобилось, Лукреция Борджиа. Знаю-знаю, ты неспроста меня обхаживаешь! Да я просто готов голову отдать на отсечение, что ты что-то задумала. Фаршированная курица, пекановый пирог – и все это мне одному! Камин в гостиной, внеурочный пунш… Зачем ты ко мне подлизываешься? Что у тебя на уме? Знаю я это выражение у тебя на лице. Живо выкладывай!
На самом деле она старалась сохранить невиннейшее выражение.
– Что вы, масса Уоррен! С чего вы взяли, будто мне что-то понадобилось? У меня есть все, что нужно. То есть почти все. Ничего мне не хочется, разве что нового мужчину. Устала я от Мема: что толку от мужика, который блудит по всей плантации, а к ночи так устает, что только и может, что уснуть мертвецким сном? Мем стареет. Мне его больше не расшевелить.
Максвелл решительно помотал головой:
– Не морочь мне голову, Лукреция Борджиа! Если все сводится к новому мужчине, то кто тебе мешает его завести? Тебе и вправду следовало бы об этом позаботиться, потому что я со дня на день прикажу взгреть Мема как следует и он после этого добрую неделю будет для тебя бесполезен. Он все больше портится: пора мне спустить шкуру с него. Он с каждым днем становится все ленивее.