– Я не хочу рисковать, Лукреция Борджиа. Разве плохо оказаться в одной связке с Мемом? Тебе понравится! У Мема давно не было сожительницы, так что он рвется в бой. – Хозяин уже не гневался на нее, а улыбался. Он указал паре на местечко с противоположной стороны стенки, отделявшей одно стойло от другого. – Устраивайтесь поудобнее. Скоро вас накормят ужином.
Максвелл и Хаммонд удалились. Лукреция Борджиа осталась в обществе детей и Мема.
Она была рада опуститься на чистую солому, хотя не отказалась бы умыться. По ее лицу струился пот, она чувствовала себя грязной и страдала от этого. С прикованной к Мему рукой она не могла даже снять фартук. Она уселась рядом с ним, поглядывая на него и восхищаясь его внешностью.
В сумерках двое слуг из Большого дома принесли котел с рагу, которое тут же разложили по тарелкам и раздали новым рабам. Оба были так разодеты, что Лукреция Борджиа приняла их наряд за последний крик моды: на них были черные кафтаны с длинными полами и черные панталоны до колен. Тугие икры были обтянуты белоснежными чулками, на башмаках позвякивали серебряные пряжки.
Еда была сносной, хотя она умела готовить не в пример лучше. Но она так проголодалась с тех пор, как наспех съела ранним утром холодную кукурузную лепешку, запив ее кофе, что набросилась на еду, хватая ее пальцами; когда все было съедено, она не постеснялась вылизать тарелку языком – не пропадать же соусу! Тем временем окончательно стемнело.
Она привалилась к Мемнону, наслаждаясь близостью его теплого, сильного тела. Он обнял ее свободной рукой, и ей стало хорошо и спокойно.
– Мы с тобой поладим, Лукреция Борджиа. – Его голос был низким, проникновенным, объятие все больше переходило в ласку. – Я давно хочу постоянную женщину. Иначе мне приходится рыскать по хижинам. Если масса Уоррен об этом узнает, мне не миновать порки. Он очень разборчивый по части того, кто с кем спит. А я так соскучился по любви!
Она прижалась к нему сильнее. Незнакомые мужчины всегда оказывали на нее завораживающее действие, Мемнон же был вдобавок очень привлекателен.
– Я с радостью, Мем. Я люблю настоящих мужчин. Плюгавые мне ни к чему.
Он вытянул ноги.
– Насчет меня можешь не сомневаться, Лукреция Борджиа: уж меня плюгавым никак не назовешь. Я силен, как жеребец. Ручаюсь, ты такого еще не видывала. – И он положил на себя ее ладонь.
На счету у Лукреции Борджиа числились Большой Джем, Джубо и кое-кто еще, однако такого оснащения, как у Мемнона, она ни у кого не встречала. Оно превосходило все ее ожидания. Она вцепилась в могучий столб, грозивший продрать тонкую ткань штанов.