Поступком этим, столь же отчаянным, сколь и бессмысленным, он снискал себе друга в лице Аэльрота, пасынка короля. Одовера ведь приходилась королю Ирландии второй женой; от первого брака у нее оставался сын, и теперь, когда Морхольт и его старший брат погибли, престол прочили именно Аэльроту. Все, кроме отчима, любили его; трудно было не любить этого красивого, беспечного малого с открытым лицом и веселым нравом. Вскоре Тристан узнал и другую сторону его души: при всем кажущемся простосердечии у Аэльрота случались приступы звериной жестокости, и в такие моменты он мог, не глядя, разрубить надвое мечом конюшего, если тот плохо ухаживал за его любимым конем. Аэльрот знал за собой этот недостаток и больше всех мучился из-за него, но никакие увещевания на него не действовали, и в следующий раз он снова с легкостью впадал в безудержную ярость, если к тому представлялся удобный случай.
Поговаривали, что предполагаемый наследник одержим злым духом, который и толкает его на дикие и несообразные его положению поступки, и, может быть, это и было причиной нелюбви к нему со стороны ирландского короля. Много раз тот, разгневавшись на пасынка из-за очередной выходки, прогонял его с глаз долой; Аэльрот подчинялся и исчезал надолго, но проходило время, и рыбаки могли видеть его, скачущего вдоль полосы прибоя обратно во дворец на вороном коне: длинные светлые волосы развеваются по ветру, шпоры кровавят бока разгоряченного животного, мчащегося из последних сил. Аэльроту прощали слишком многое, в том числе и то, что не простили бы никому другому; все сходило ему с рук, и король Ирландии, побежденный уговорами своей супруги, принимал его, как и прежде.
Вскоре прошел слух, что дракон вновь объявился в горах, и король сам вызвал Аэльрота, ибо надо было решать, что делать дальше. Ведь Морхольт не только не привез обещанной дани, но и себя не смог уберечь: сразил его на далекой корнуолльской земле какой-то заговоренный колдун, о котором в здешних краях неизменно вспоминали с проклятием; но Тристан уже научился спокойно выслушивать такие вещи и даже поддакивал собеседникам, забавляясь от души.
– Дракон грозит нас всех сжечь огнем, – сказал король ирландский.
Тристан не утерпел, открыл было рот, чтобы предложить сразиться с чудовищем, но его опередил Аэльрот:
– Я пойду к нему.
Король изумленно воззрился на него:
– Зачем? Что ты можешь сделать?
– Слушайте меня: я все обдумал. Я выманю его на равнину и убью; и пусть поразят меня великие боги, если я не сделаю этого.
Королева Одовера в отчаянии всплеснула руками и обратила на мужа умоляющий взор. Король колебался: он никогда не любил Аэльрота и все же не мог позволить ему пойти на верную гибель.