– Я хотел бы знать, – раздался чей-то чрезвычайно дерзкий голос, – что получит тот, кто выступит на поединок за принцессу Эссилт.
Толпа зашумела, загалдела, заколыхалась. Казнь, обещавшая и без того быть интересным зрелищем (как-никак не каждый день на твоих глазах жгут живьем принцесс), обещала обогатиться еще одним представлением, не менее кровавым и увлекательным.
– Ничего! – крикнул Аэльрот со своего места, отвечая бахвалу. – Он будет счастлив, если сохранит свою жалкую жизнь!
В толпе громко захохотали.
– А если, – не унимался голос, – он не так дорожит своей жизнью, чтобы ее сохранять?
– Тогда я сам, – сказал Аэльрот, – избавлю его от этого тяжкого бремени.
Рокот одобрения прокатился по площади. Аэльрот откинулся на спинку трона.
– Тогда, – продолжал все тот же голос, – тогда я вызываю тебя.
Рокот, казалось, вот-вот перерастет в рев. Аэльрот поднялся, слегка побледнев: ему показалось, что он узнал этот голос.
– Кто ты? – крикнул он в толпу.
И невидимый голос ответил ему:
– Я тот, кто согласен пасть, но только на поединке. Один на один, и никого не будет между нами, и да поможет нам бог всех богов!
Одовера вцепилась в подлокотники своего кресла, так что ногти ее побелели. Аэльрот оскалился, глаза его светились, как у кошки.
– Тристан из Лионеля! Будь по-твоему!
Эссилт вздрогнула и очнулась. Внизу у костра шумела, волновалась толпа. Эссилт даже не заметила, как она оказалась здесь, как палач привязал ее к столбу.
– Тристан? – несмело спросила она, и этот слабый возглас сверкнул звездой надежды во тьме ее отчаяния.
– Сын мой, – бормотала Одовера, – будь осторожен. Он силен, у него есть дар фей…
– Я презираю все их дары, – сказал Аэльрот, отдирая пряжку у горла, державшую мантию. Он выхватил меч у солдата прежде, чем тот, замешкавшись, успел подать его королю. Бормоча извинения, солдат поспешил скрыться. Толпа раздалась, и в центре образовавшегося круга остался один человек: загорелый, стройный, с безумной улыбкой на ясном лице.
– Друстан-путешественник, – сказал Аэльрот, неприятно улыбаясь, – как тебе к лицу эта одежда!
– Твоя тоже будет тебе к лицу, – отозвался Тристан, – когда ирландская земля накроет тебя.
Он швырнул на землю плащ и выхватил свой меч. Бой начался; Тристан наступал, Аэльрот ускальзывал от него, как змея, и в какой-то миг удачным ударом рассек ему плечо. Толпа, жадно затаившая дыхание, вскрикнула как один человек. Тристан ранил Аэльрота в бок, и тотчас из его собственного бока потекла кровь. Тристан, стиснув зубы, отшатнулся.
– У меня тоже есть дар, – прошептал Аэльрот, – каждый, кто наносит мне рану, сам получает такую же. Будь осторожен, Тристан из Лионеля!