«Уазик» со снятым брезентовым верхом проехал мимо, а затем, притормозив, сдал назад.
Офицер, сидевший рядом с водителем, по-видимому, знал Новикова в лицо. Он весело улыбнулся:
— Как здоровье, лейтенант?
— Заживает словно на собаке! — бодро откликнулся тот, не выпуская ладонь Рогожина.
— Тогда собирайся в столицу. Москва ждать не любит.
Хватит бока пролеживать! Пора карьеру делать!
Офицер-балагур тронул водителя за плечо. Подняв облако пыли, «уазик» рванул к корпусу, где располагалась администрация госпиталя.
— Новиков, подгребай оформлять бумаги на выписку! — привстав в машине, выкрикнул офицер, зазывно махнув рукой.
Машина скрылась за поворотом. Товарищи по оружию крепко обнялись. Расставание не было печальным. Скорее наоборот. Позади оставались кровь, пот, изматывающие рейды, свист пуль над головой и бессмысленная война. Так по крайней мере казалось двум десантникам, прошедшим ад Афгана. Они прощались с прошлым, надеясь на будущее.
Судьба разводила дороги сержанта Дмитрия Рогожина и старлея Виктора Новикова, чтобы свести их вновь в совсем иной стране, в другое, жестокое, время перемен.
Будущее никому не дано предугадать.
Поистине те, которые пожирают имущество сирот по несправедливости, пожирают в своем чреве огонь, и будут они гореть в пламени!
Коран, сура 4, аят 10
Пятеро спецназовцев и их командир шли по песку равнины. Двигались они осторожно, с оружием на изготовку, напряженно всматриваясь в гряду холмов.
Ничто не нарушало тишины. Лишь иногда резкий посвист степных зверюшек, предупреждавших собратьев о появлении чужаков, заставлял солдат непроизвольно вздрагивать.
«Молодые, необстрелянные, — думал Святой. Он шел впереди твердым, пружинистым шагом, словно под ногами был не песок, а гладкий асфальт. — К пустыне привыкнуть надо, почувствовать ее…»
Годы, проведенные в военном училище, не стерли из памяти навыки, приобретенные в Афгане. У командования молодой офицер был на особом счету. Ему доверяли исключительно сложные поручения, миссии, которые другим были просто не по плечу. Этот рейд в пустыне относился к разряду экстраординарных.
У склона невысокого холма группа остановилась.
— Мать моя женщина! Падлы, что это они вытворяют! — ахнул Паша Черкасов, солдат второго года службы, оттягивая рукой тельник, словно тот душил его.
Приятель Черкасова, весельчак и балагур младший сержант Коля Серегин, взволнованно добавил:
— Предупреждают! Пойдем по следу, и с нами такое будет…
— Ну уж хрен! — забасил Голубев, прозванный во взводе Слоном. — Я голыми руками им чердаки поскручиваю.