— Насчет Шарика твой отец прав. Это артист за собаку разговаривал. Только не животом, а ртом. А что до грача, то его действительно можно научить разговаривать, как нашего попугая.
— Как его научишь?
— А как ты его научил садиться на плечо?
— Кормил на плече. Ласкал. Вот он и привык.
— Так же будешь учить и разговаривать. Начни с какого-нибудь слова, в котором есть буква «р»: грач, врач, вор… Повторяй и повторяй, когда кормишь. Понял?
Борька кивнул.
У меня тут сахар остался, — вспомнил он. — Можно его Малахиту дать?
— Можно, конечно. А как же говорящие собачки? — улыбнулся дрессировщик.
— А ну их!
Часы на далекой башне ударили четыре раза. Борька начал прощаться.
— Заходи завтра. Вернее, сегодня. Я тебя с сыновьями познакомлю. Они тебя кой-чему научат, — сказал дрессировщик, выведя Борьку за калитку.
— Правда, можно? — загорелся Борька.
— Конечно, Рыжик! А сейчас иди, а то дома волноваться будут.
— Не будут! Они ещё, наверное, не проснулись. Борька пустился бежать, но на углу обернулся.
Дрессировщик смотрел ему вслед. Борька вернулся назад.
— А что за телефон шестнадцать сорок?
— Телефон ЦУГЦа. Центрального управления государственных цирков. Мы часто с Москвой из конторы разговариваем. А клетка с попугаем иногда в конторе стоит. Вот он и научился. Понял теперь?
— Понял! И сильно вас там эксплуатируют, да?
— Почему сильно эксплуатируют? — расхохотался дрессировщик. — С чего ты взял?
— Попугай отдел эксплуатации вызывал…
— Ну и чудак ты человек, Рыжик! В этом отделе занимаются ремонтом цирков. Эксплуатацией цирковых зданий. Ну, к примеру: прохудилась у нас крыша, мы звоним в отдел эксплуатации, нам присылают новую. Или брезент для ремонта. Или веревки с тросами. В частных цирках артистов эксплуатируют, верно, а у нас — нет! Да тебя как зовут-то?
— Борькой.
— А меня Иваном Абрамовичем.
— А почему у вас все лошади некованые?
— В цирке лошадей не куют.
— А зачем вы, Иван Абрамович, хвост из ниток в косичку заплели и к хлысту привязали?
— Это не хлыст называется, а шамбарьер. Без косички он не будет щелкать. В ней весь секрет. Гляди!
И дрессировщик несколько раз оглушительно громко щелкнул шамбарьером.
— Можно попробовать? — попросил Борька.
— Не сумеешь. Глаз себе выбьешь. Щелкать шамбарьером — большое искусство. Понял? А теперь беги.
— До свиданья! — сказал Борька и помчался, поеживаясь от раннего холодка.
…С этого дня Борька стал пропадать в цирке, бывал там и днем, и на представлениях. Он познакомился со всеми артистами и очень подружился с акробатами Андроном и Никитой. Они действительно многому научили его. Толстый клоун Коко, которого на самом деле звали! Николаем Александровичем, подарил Борьке в знак дружбы пищик, изготовленный в его присутствии. Это были самые счастливые дни в Борькиной жизни…