В тот же день на круглой афишной тумбе на площади появилась новая белая афиша:
??? Скоро в Пореченске!???
Ц
Ну как после этого Борьке не любить бога? Как не верить в него?
Цирк! Конечно, цирк! Даже скептически настроенный Павлик допустил, что это цирк.
Назавтра на афише появилась новая буква:
??? Скоро в Пореченске!???
Ци
Послезавтра было уже три буквы:
??? Скоро в Пореченске!???
Цир
И наконец:
!!! Скоро в Пореченске!!!!
Цирк!
Цирк едет! Старые друзья! Они, конечно, помнят Борьку. Они обещали приехать, и они едут! И Борька снова побежал в церковь воздать благодарение богу.
Поставив несколько свечек и помолившись, Борька радостный выскочил на паперть, спустился вниз и столкнулся с Аркадием Викентьевичем.
— А ну-ка, герой, поди сюда! — поманил он Борьку. Борька подошел, машинально комкая в кармане красный галстук.
— Ты что это в церкви делал?
— К мощам прикладывался, — выдавил из себя Борька, густо покраснев.
— К мощам? — взвился Аркадий Викентьевич. — А знаешь ты, как это называется? Знаешь, что в бога веруют только враги Советской власти, контры всякие? Где твой галстук? Какой ты пионер после этого? Мало тебе футбола было? Сегодня футбол, завтра церковь, а послезавтра что?
— Не знаю, что послезавтра… — вздохнул Борька.
— Зато я знаю! Я попрошу вожатого пионеров собрать. Тогда обо всем и поговорим. И о футболе, и о мощах, и о галстуке, который пионер Ваткин ни во что ставит!
На сборе разговор сначала шел совсем не о Борьке.
— Вы, пионеры, не любите вашу школу! — заявил вожатый.
— Неправда! Неправда! — закричали ребята.
— Ах, неправда! — прищурил глаз Коля Плодухин.
— Конечно, неправда!
— А я зашел в вашу пятую «Б» и что же увидел? Голые грязные стены, на которых висит старая стенгазета Романа Смыкунова.
— Почему только Ромкина?
— Конечно, моя! — завопил Ромка. — Кто, кроме меня, пишет заметки? Все только обещают! Я один за всех работаю. И стихи мои. И рисунки мои.
Возразить было нечего. Газета «Пионерский костер. Орган пятой группы „Б“ под редакцией и руководством Романа Смыкунова» целиком делалась Ромкой. Заметки были подписаны:
Рома Смыкунов, Роман Смыкунов, Михайлович, Р. С, С. Р., Р. М. С, С. Р. М. Наблюлатель, Глаз, Пикор.
— И рисовать я не умею! — продолжал вопить Ромка. — Я рисую аэроплан, а все думают, что это пистолет. И нечего смеяться! Нельзя во всех вопросах быть гением! А Косилова не допросишься!
— А на что похож ваш класс? Ни одного портрета на стене, — говорил вожатый, — просто стыдно. На учительском столе старая бумага. Неужели вы и дома живете так неуютно? Неужели у вас нет занавесок на окнах? Так как же после этого вы можете уверять меня, что любите вашу школу?