Мимо прошел великан.
— Ну, как Шурка? — спросил его лилипут.
— Умаялся, бедняга. Спит.
— Кто это? — шепотом вслед спросил Борька.
— Силач, атлет-богатырь Вонави. Знаменитый артист.
— А Шурка кто?
— Такой же мальчишка, как и ты. Воспитанник Вонави. Человек-феномен.
— Феномен? Что значит «феномен»?
— Феномен, пичуги, это значит…
— Тебе что, Васька, делать нечего? Чего язык чешешь? — сердито крикнул сухонький старичок с козел подъехавшего экипажа.
Заднее сиденье пролетки занимала женщина невероятной толщины.
На коленях её сидели две малюсенькие белые лохматые собачушки с синими бантами на шеях, смотревшие на всех злыми розовыми глазами.
— Вонави где? — спросил старичок у лилипута.
— У фургона. Недоволен очень, что Шурка грузил. — Ничего страшного. Все устали. И я устал.
— Сравнили себя с Шуркой!
— Ну ладно! Будет болтать!
— Это хозяева наши, Ануфриевы, — тихо пояснил ребятам Василий Тихонович, когда экипаж отъехал. — Ну, прощайте, пичуги!
— Давайте и я грузить подсоблю! — вызвался Борька.
— А школа как же?
— Поспею. Время есть.
— Что ж, хорошее дело…
Борька остался с Василием Тихоновичем, а Нина с Риммой пробрались через толпу и побежали в школу.
В коридоре около класса толпились девочки. На полу лежали портфели, книжки, стояли горшки с цветами, валялись бумага, ножницы. Напуганные школьницы ожесточенно стучались в запертую дверь.
— Что за шум, а драки нету? — издалека ещё крикнула Нина.
— Ой, Нина! В классе что-то случилось! Кто-то заперся и скрипит.
Нина подошла к двери и приложила ухо к замочной скважине. До неё донесся скрип, переходящий в писк.
— Кто там? — грозно спросила Нина. — Отзовись! Плохо будет!
Скрип прекратился.
— Ну я, я это! — ответили из-за двери. — Свои!
— Да кто свои-то?
— Это же Ромка Смыкунов! — сказала Нина. — Ромка!
— Я!
— Ну-ка открывай!
— Сейчас!
Было слышно, как Ромка спрыгнул на пол, отодвинул стол от доски и поставил его на место. Дверь распахнулась. В классе все было в полном порядке.
Нина строго спросила:
— Что ты здесь делал? Чем скрипел? Зачем на стол залезал?
— Стенгазету поправлял. Криво висела.
Девочки выпроводили Ромку в коридор и принялись за уборку.
Мальчики входили в класс и замирали. Нравилось все: и цветы, и портреты, и аккуратно вырезанные бумажные занавески на окнах.
Остался недоволен один Ромка. Его детище — стенгазету — перевесили с самого видного места в угол.
— Ребята, цирк приехал! — радостно завопил Борька с порога.
— Знаем, не ори! — ответил Влас. — Иди скорей сюда!
Он шептался в углу с Валькой, Павликом, Лешкой и Ромкой. Борьку посвятили в план «темной», которую решили провести сразу же после уроков в комнате для мальчиков. Первая часть её — умывальня — всегда служила клубом, курилкой, местом «дуэлей» и «темных».