— Хватит! Не надо больше! — не выдержал Влас.
— Ну что ж, не надо так не надо! — согласился вожатый и закрыл книгу.
Ребята поднялись.
— Нина, опусти письмо, — попросил Коля.
— Пожалуйста…
От самой школы никто не проронил ни слова. Позади всех плелся Ромка Смыкунов. Несколько раз пытался он завязать разговор, но его не поддержал никто.
— Посидим немного, — предложил Влас, когда ребята дошли до горсада.
— Болит, да? — спросил Борька друга.
— Ещё бы! Прием-то «курума-каеши»!
Ребята опустились на скамейку, неподалеку от афишной тумбы. Молчание нарушил Павлик:
— Как только он про Карася начал, я сразу догадался, о чем пойдет речь.
Ребята помолчали. Влас вспомнил:
— А кому он письмо-то хоть писал?
— Не знаю… — ответила Нина.
— Давайте посмотрим, — сказал Борька.
Нина достала из портфеля письмо и, взглянув на адрес, вскрыла конверт.
— Что ты делаешь? — закричал Влас. Нина спокойно ответила:
— Не кричи, пожалуйста! Это письмо нам!
— Как так — нам?
— Очень просто. Звену пионеров имени Крупской.
И Нина, оглядев ошеломленных ребят, стала читать:
— «Если вы ребята внимательные, то это письмо прочтете сегодня же! Нет, так завтра его доставит в школу почтальон. Не знаю, какое на вас впечатление произведет Помяловский, но, глядя на вас сейчас, думаю, что сильное. Но не обо всем сказано у Помяловского. Отвратительно то, что вы, пионеры, били и травили грузинского мальчика. Надежда Константиновна Крупская написала письмо всем пионерам, которые состоят в звеньях её имени. Оно напечатано в „Пионерской правде“. Я вырезал это письмо. Там и о национальной вражде сказано, и ещё о множестве вещей, о которых пионерам забывать нельзя. Прочтите его. Потом вместе обсудим.
Коля».
«Вы же, ребята, не малыши и не слепые, — говорилось в письме. — Вы живете не под колпаком, а жизнь не по рельсам катится кругом. Много в ней ещё плохого: безграмотности, пьянства, угнетения женщины, богатые притесняют бедных, сильные слабых, люди не помогают друг другу, неорганизованны, верят в бога и чертей и т. д. и т. п.»
— Видишь, Борька, кто о тебе заботится? Сама Крупская! — шепнул Валька.
— Не мешай! — отмахнулся Борька.
Надежда Константиновна говорила в письме о том, чтобы ребята смелее вторгались в жизнь, помогали изменить её к лучшему, заступались за слабых ребят, защищали детей-евреев от тех, кто дразнит их «жидами».
Письмо кончалось так:
«Вы — не бары, вы — дети трудового народа, вы — ленинцы, пионеры, и не к лицу вам подражать барчатам. Вы — подростки, а подростки уже много могут сделать, чтобы сообща работать над улучшением жизни.