— Как же ты объяснишь следы?
— Следы могут не иметь никакого отношения к исчезновению Горышева и Дубровского.
— Новая версия?!
— Просто я более критически оцениваю факты. Следы могут быть старыми.
— Снег свежий.
— А ты знаешь, как здесь падает снег? Здесь ветры дуют под всеми углами. Старые следы могли оказаться в зоне случайного затишья.
— Но ведь не можем же мы обследовать всю территорию сантиметр за сантиметром, переворачивая каждый камень, наподобие того, как обыскивали эти комнаты? Нам не хватило бы и двух недель.
— Разумеется. Если до шести утра ничего не придумаем, сообщим на Землю, вызовем людей. Но что делать сейчас? У тебя есть идея? Пусть самая фантастическая?
— Увы, — уныло сказал Кашкин, — моя фантазия иссякла.
— У меня тоже нет никакой гипотезы, — сознался Гордон. — Ну, давай подумаем, — предложил он. И погрузился в размышления.
Но Кашкин не мог долго оставаться наедине с собой. Он стал думать вслух.
— Интересно, как выглядят эти парни? — Он покряхтел. — Очень разные люди, судя по тому, что мы о них успели узнать. Горышев может выдумать любую ерунду. Дубровский — мужик серьезный. Если берется за что-нибудь, то уж это дело: исправление канала наружной связи, исследование… Что он исследовал, когда Горышев принялся морочить ему голову своим снежным человеком? Не помнишь?
— Что-то связанное с ультразвуками. Кажется, способы предупреждения о лавинах.
Кашкин оживился.
— Послушай, — обратился он к протоколисту. — Здесь бывают лавины?
— В горах-то? — удивился Гордон. — Где же им быть?
— Я не тебя спрашиваю. На территории станции лавины бывают? Ну, шевели своими клетками! Что-то ты долго соображаешь!
— Лавиноопасен западный участок, — ответил протоколист.
— Лавины сильные?
— Слабые. Большие лавины минуют станцию.
— Ты думаешь… — просветлел Гордон.
— Вот именно. Мы шли от Горышева, а надо было идти от Дубровского. Ну-ка, машина! Дубровский конструировал прибор для прогнозирования лавин?
— Да, — ответил протоколист.
— Где прибор?
— Установлен на территории станции.
— Где именно?
— На западном участке.
— В каком месте?
— Дубровский нанес на карту.
— Где карта?
— В нижнем ящике бюро.
— Гениальная машина! Беру назад все критические замечания.
— Нашел карту? — обратился он к Гордону.
Тот рылся в ящике бюро.
— Вот она. — Гордон расстелил карту на столе. — Западный участок — там, куда вели следы.
— А место, где установлен прибор, помечено?
— Сейчас… Тут много всяких пометок. Ага, есть надпись: «лавиноскоп».
— Отлично! — Кашкин сидел в кресле, скрестив руки на груди, и не глядел на карту.
— Теперь нанеси на карту следы до того места, где они обрываются. Нанес?