И чего ради Бусому было расспрашивать, а услышанное запоминать, ведь сам он песни складывать не посягал?… И почему теперь всплыло?…
Он вертел камень, поглядывал на Луну, ежился от холода и упорно вспоминал услышанное когда-то. Получается, не только сказителям ведомо, как воспаряет изведавший вдохновение дух. Может статься, вчера камень поведал ему самое главное, такое, что помогай Боги до конца дней постигать? Малым внукам рассказывать, как пережил, что не на всякую жизнь один раз выпадает?… Как знать? А может, душу потрудить надо, чтобы повторилось? Или… совсем отступиться, домой уйти досыпать?
Бусый так и стоял в нерешительности, когда услышал за спиной шаги.
Шаги были знакомые и родные. Бусый уже не спутал бы эту неловкую походку ни с чьей иной.
— Тетушка! — Он обрадовался и самой Синеоке, и тому, что отвлекла, а то он уже собственный хвост начал было ловить. — Поздорову, тетушка! Тоже на Луну вышла полюбоваться?
Синеока, как водилось за ней, хотела ответить, но покалеченный разум точно споткнулся — лишь мычание вырвалось из ее уст. Она мотнула головой, мягкие щеки залила краска, а в глазах, кажется, встали слезы досады. «Я же знала, как говорить! — жаловался ее взгляд. — А потом сразу забыла!»
Бусый взял ее за руки и твердо сказал:
— Ты, тетушка, не огорчайся и не спеши! Все ты вспомнишь, все у тебя получится. Так Соболь сказал! И большуха его слова подтвердила!
Синеока заморгала, робко улыбнулась, провела рукой по растрепанным вихрам Бусого. Потом потянулась к камню, который он так и не успел спрятать в мешочек. Отдернула пальцы, несмело взглянула в глаза…
— А посмотри, тетушка! — загорелся Бусый. — Ты его Луне подставь, вот так! Чтобы свет вовнутрь проникал! Давай вместе посмотрим!
Как всегда, его мысли наскочили одна на другую и кувырком помчались вперед, он уже собрался рассказать малой тетке о Таемлу, Идущей-за-Луной, о Кан Милосердной, дарующей исцеление не только телу… Но не успел.
Синеока взяла руки Бусого, державшие камень, в свои, поднесла их поближе к лицу, стала вглядываться в освещенную Луной глубину… И почти сразу коротко ахнула.
Бусый даже испугался, запоздало сообразив, что может ненароком подсмотреть ему вовсе не предназначенное… Но Синеока крепко сжимала его запястья и не собиралась их выпускать, и Бусый не дерзнул шевельнуться, чтобы не помешать ее беседе с Луной.
И… может быть, лунный луч на мгновение обрел вчерашнюю яркость и этого оказалось достаточно? Или душа Синеоки так билась в своей клетке, что добрая Луна сама потянулась навстречу?
Пещера. Дымный чад факелов. Молодой парень, сбитый на пол беспощадным ударом. Две родинки на левой щеке…