— Волки! Бегством не спастись! За мной все! К осине!
Это был приказ. Отчетливый, спокойный и властный. Отданный вожаком, надежным и сильным. Таким, подле которого сам делаешься сильнее. Таким, который нипочем не допустит беды.
И кому дело до того, что этому могучему вожаку от роду всего двенадцать лет?
Мальчишки, в том числе Зорегляд, устремились за Бусым сразу, без раздумий и подавно без споров.
Веревки, брошенные у Гром-Скалы, никуда не делись со своего места. Не обернулись гадюками и не уползли в траву, только набрякли водой.
— Влево дерни! А ну, навались разом! А теперь вправо! Дерни… дерни… Дерни!!!
Бусый направлял Волчат быстро и — сам чувствовал — безошибочно. Раскачивал, расшатывал, выкорчевывал… Каменная Осина сопротивлялась с кромешным упорством, но Волчат, дравшихся за свою жизнь, остановить было невозможно. А из гранитной скалы рвалось им навстречу что-то живое. Теперь Бусому уже не казалось. Не он один, все мальчишки осязали грозные медленные рывки, от которых сотрясалась земля.
— А ну навались!!! Навались, Волки!.. Дер-р-рни!!!
Каменная Осина, не выдержав, подалась и рухнула с крутого гранитного лба. С гулом проломила толстый коренник[17], подняла стены болотной жижи, с ног до головы окатив ею Волчат, и стала медленно погружаться.
А с Гром- Скалы принялась осыпаться земля. Камень словно рос, делаясь все грознее и выше.
Не то Волк, не то Пес, не то Симуран со сложенными до поры крыльями…
Он сбрасывал с себя мох, раскидывал вековую труху палых листьев и хвои, разметывал лесной мусор — и готовился к бою. Зверь-Защитник был огромен, под серой шкурой вздувались гранитные мышцы, налитые яростной силой.
Волчата, не сговариваясь, взлетели на его широченную спину. Камень излучал не просто накопленное за день солнечное тепло, он дышал грозной мощью, жаждущей битвы.
«Ну, подойди, еще чуть-чуть подойди, серая мерзость, — слышался мальчишкам его приглушенный рык. — Еще ближе, ну!»
Но страшная птица так и не одолела этого последнего шага. Тот, кто прислал ее, понял: дальше не было ходу. Дорогу заступил Зверь. Страж здешних мест. И обойти его, а тем паче переступить, не было дано никаким чужакам.
Зрячие глаза снова сделались простыми болотными огоньками, а потом и вовсе погасли. Теперь это был обычный туман. Поднялся ветер и понес его прочь, без остатка рассеивая над Журавлиными Мхами…