Я долго смотрел ему вслед, а затем занялся собственной вязанкой.
Все дни походили друг на друга. Мы вставали с рассветом и отправлялись в дорогу, ежась от холода. Иногда из-за тяжелой тропы приходилось сворачивать к горам, где буковые леса сменялись еловыми, а затем вновь возвращаться, огибая труднопроходимые участки.
Осенний лес, в большинстве своем везде одинаковый, а оттого еще более унылый, казалось, пил наши силы. Даже вечный оптимист Юми несколько скис.
Единственное, что хорошо, — пускай и холодало, но зато дождей больше не было. Это обнадеживало. Вымокнуть в такой колотун никому из нас не хотелось.
По вечерам все жались к костру. Ходящая с сомнением наблюдала, как Тиф пытается натаскивать Шена. Это продолжалось до тех пор, пока Целитель не ошибся в плетении, и блазг лишь чудом не лишился головы. С тех пор мы выгоняли парочку магов подальше от стоянки. Пусть занимаются там, где могут убить только друг друга.
Впрочем, довольно часто к ним присоединялась Рона. Ни Проклятая, ни Целитель не возражали против ее присутствия.
Я пытался понять причины, почему Ходящая терпит постоянные вспышки темной «искры» рядом с собой, но ответа не находил. Рона завороженно смотрела, как на руках Убийцы Сориты расцветают черные цветы или как ворон поднимается в небеса и рассыпается градом стальных перьев, поражающих ни в чем не повинные деревья. Это было сродни наблюдению за сдисской коброй. Ядовитой, смертельно опасной, но такой завораживающей.
Порой после подобных наблюдений девушка подолгу молчала, и у нее на лбу собирались суровые морщинки. Я как-то попытался узнать, что ее тяготит, но она лишь печально улыбнулась и покачала головой. Я не стал настаивать. Если захочет — сама расскажет.
Очень часто, когда Убийца Сориты, раздраженная упрямством или бестолковостью малыша, отказывалась с ним заниматься, Шен и Рона отходили в сторону и подолгу разговаривали друг с другом. Они много времени проводили вместе, порой отправляясь далеко вперед или же, наоборот, отставая от нашего отряда. Поначалу я нервничал, опасаясь, что они заблудятся, затем, поняв, что Ходящие неплохо ориентируются, перестал обращать внимание на их частые отлучки.
В один из вечеров, побродив вдоль берега речушки с ледниковой водой, я набрал множество мелких гладких камушков. Они заменили нам фишки в игре «Блазги и кочки». Доску мы чертили прямо на земле, расчистив для этого от листьев небольшой квадрат, и хитрая игра скрашивала наши вечера. Постоянными победителями стали Гбабак и Тиф. Лишь изредка мы с Шеном умудрялись вырвать у них победу.