– Я стараюсь бриться ежедневно.
– Это заметно. И парфюм у вас очень хороший.
– Простите, но мы говорим не о моем парфюме. Об убийстве Питера Зегера.
– Я не понимаю, почему мы вообще о нем говорим. Он не был ни моим близким другом, ни моим знакомым, ни моим коллегой. Так, шапочное знакомство. Виделись несколько раз. Почему я должна плакать и рвать волосы из-за убийства этого немца? И самое главное, мне непонятно, почему вы пришли с этим ко мне. Неужели вы действительно считаете меня убийцей?
– Я пришел узнать все, что вы можете рассказать об этом убийстве.
– И напрасно потеряли время. Мне приятно принимать вас у себя в номере, хотя он явно не предназначен для приема гостей. Но я вам ничего больше сказать не могу.
– Вы ничего не можете вспомнить?
– Ничего. Я видела его вчера на банкете. Сегодня мы с ним не встречались. Это абсолютно точно. Мне кажется, что вы должны помнить. Сегодня, сразу после завтрака, я уехала на экскурсию вместе с господами Мовсани и Хитченсом. И меня не было весь день в отеле.
– Потом вы вернулись и направились в свой номер.
– Все правильно.
– А примерно в половине седьмого вы снова оказались в номере господина Мовсани.
– Это он вам об этом сказал?
– Нет. И вы прекрасно знаете, что он не мог мне этого сказать.
– Неужели стал таким скромным? – Сада вспеснула руками, и юбка задралась еще выше. Это было уже почти неприлично, и ему пришлось сделать определенное усилие, чтобы смотреть ей только в глаза. Она чувствовала, что ему неловко, и умело пользовалась этим.
– В это время он сидел вместе со мной в баре нашего отеля, – пояснил Дронго. – А теперь расскажите мне, что вы увидели в его номере и зачем туда вернулись.
– Оставила заколку на столе в гостиной, – спокойно пояснила журналистка. – Вот она, видите, я заколола ею свои волосы. Очень хорошая вещичка. Фирма «Александер» в Париже.
– Знаю, – кивнул Дронго, – на улице Фобур сен-Оноре.
– Браво. Вы действительно человек, разбирающийся в современной моде. Я зашла за этой заколкой и взяла ее. Затем ушла. Вы довольны?
– А как вы вошли, если дверь была закрыта и самого хозяина не было в номере?
– Дверь была открыта.
– И, уходя, вы ее закрыли?
– Зачем? Я оставила ее открытой. Как и раньше.
– И вы ничего не видели.
– Нет, ничего. Извините, но мне кажется, что вы повторяетесь. Я действительно ничего не знаю. И мне нечего вам сказать. Если бы я могла сообщить вам хоть какие-нибудь сведения о погибшем, я бы обязательно рассказала вам, кто именно ударил его по голове. Но я этого не знаю. Извините меня, но мне кажется, что вам лучше уйти. В другое время и при других обстоятельствах я бы с удовольствием вас приняла. И в своем номере тоже. Но только не сегодня.