– Бегу, бегу, – голос привратника, однако, особой торопливости не выказывал.
– Открывай, кому сказано! – не выдержали за оградой. – Потяни у меня еще! Именем герцога, болван, ясно тебе?!
– Вот граф, милостивец наш, вернется и что он скажет? – спокойно отвечал привратник. – Скажет: «Почему ты, Уорни, открыл ворота ночью и позволил побеспокоить прекрасную госпожу твою?» Так он скажет…
– Он скажет: Уорни, ты умный слуга, ты верно исполнил приказ герцога, – негромко произнес другой голос. Судя по спокойной, мягкой интонации – говорил главный в патруле. – Вот бумага, дающая мне позволение… ты умеешь читать, Уорни? Эта бумага дает мне право действовать в интересах герцога Наольского. Делать то, что я считаю нужным. И как считаю нужным. Так ты умеешь читать?
Короткое молчание.
– Умею, – ответил привратник нехотя.
– Прекрасно. Я очень рад, Уорни, – продолжал говорить голос, по-прежнему серьезно и чуть замедленно, словно гипнотизируя. – Тогда открой ворота, умный человек, который умеет читать. Открой, я говорю. Открой, пожалуйста. Вот так, хорошо… Благодарю тебя, Уорни.
Заскрипело на весь сад. Потом что-то стукнуло, и калитка распахнулась. Привратник, наконец, справился с засовом.
Не очень-то он торопился. Молодец.
Я закрыл глаза и глубоко вдохнул. Ну все, с богом. Поднимаем занавес.
– Играть пьяницу – настоящее испытание для истинного актера! – повысил голос папаша Полидор. – Это наш, с позволения сказать, das grosse geheimnis – великий секрет! Только на первый взгляд кажется: все просто – покачивайся, да бормочи, что на ум взбредет, и чем бредовее, тем лучше. Ничего подобного, мой мальчик! Ничего подобного! Здесь требуется истинный талант!
Я пожал плечами. Словно я спорю. Вообще-то сейчас папаша в сложном положении: у него пропал исполнитель роли Капитана (сломал ногу, вот незадача), а плата с публики уже собрана. Если представление отменяется, деньги придется вернуть. А это папаше Полидору – как ножом по сердцу. Папаша скорее удавится, чем вернет хотя бы фальшивый медяк, поэтому ему срочно нужен Капитан Бижу. Любой. Хоть какой-нибудь. Хотя бы даже такой неумеха, как случайно прибившийся к бродячей труппе дворянин. От меня требуется немногое – выйти на сцену в костюме Капитана и достойно выстоять под градом из тухлых помидоров. То, что я провалюсь, сомнения не вызывает ни у кого.
– Мой мальшик, сеффодня ты будишь играть Капитен! – папаша изобразил грубый акцент пограничных княжеств. – Это есть великий день! Мессир Анж Бижу, – заговорил он своим обычным хрипловатым тенором, – хвастун, враль, трус и пьяница. Одним словом, он великолепен! А как он воинственен, этот фанфаронистый драный пес! Какие у него крепкие худые икры и длинные неловкие руки. Блистательный неудачник! А как он трусливо рычит на Флоримона! Мечта! Сказка! А эти черные усы торчком, жесткие, как проволока! А эта длиннющая рапира!