О, какая великолепная роль! О такой роли мечтает каждый актер, мой мальчик.
Я с сомнением оглядел одеяние Капитана. Да уж… прямо все мечтают.
– В первой сцене, – продолжал папаша с воодушевлением, – Бижу входит весь важный, напыщенный, покручивая ус. И вдруг спотыкается, летит кувырком – очень смешно! Публика животы надорвет, мой мальчик!
Скорее всего. Вообще-то я хотел сыграть нечто более трагическое. Скажем, принца Гелебона, который возвращается из дальних стран и узнает, что король-отец отравлен, трон занял дядя, а матушка принца делит с новым королем постель. И конечно… тот момент, когда появляется призрак отца и говорит: меня отравили. Очень сильно.
Я тогда подумал: самое забавное было бы – сыграть Капитана Бижу как Гелебона. Комического персонажа без постоянной буффонады и корчения рож. Без обычного переигрывания, когда слюна летит на зрителей. Серьезно, с серьезным лицом…
Ведь это – животы надорвать. Взять человека. Он ведет себя как принц Гелебон, а на самом деле он по сути – Бижу, хвастун, трус и дурак. Его манеры не отменяют того, что он Капитан. Идиот с серьезным лицом и трагическим флером. И пьяница, конечно. И чем больше он пьет, тем становится трагичнее – и смешнее…
Да, было бы здорово.
– Дайте свет.
Человек с фонарем приблизился. Я поднял голову, прищурился. Против света силуэты людей казались черными и размытыми.
– Ваше оружие, граф… будьте добры, – сказали мне. А голос-то знакомый.
– Что?
– Ваш пистолет. Дайте его мне.
Я пожал плечами.
– Зачем?
– Это лейтенант Кегнит, мессир граф. Мы с вами сегодня встречались… помните?
Еще бы не помнить. Я моргнул. Попытался сфокусировать взгляд. Лицо говорящего уплывало, потом снова возвращалось.
– А, это вы. П-помощник коменданта…
– Совершенно верно. Так вы позволите взглянуть на ваше оружие?
– Ловите, – я перехватил пистолет за основание ствола и подбросил. Он взлетел по дуге. Белобрысый солдат шагнул вперед и ловко поймал оружие. Я смотрел, как он взводит курок и направляет оружие в небо. Щелк. Разряжен. Белобрысый молча кивнул и передал пистолет Кегниту. После короткого раздумья тот вернул оружие мне.
– Благодарю вас, граф. Теперь расскажите мне, что здесь произошло. Из соседних домов слышали крики. И выстрелы.
– Крики? – повторил я. – Ах да, крики… Ничего вроде не было. Не знаю. Может, кто и кричал.
– А выстрелы? – Кегнит был само терпение.
– Здесь. Паршивые картины. И портреты эти… вы были в доме?
– Приходилось.
– Тогда вам не нужно объяснять. Я не сдержался. Глупей не придумаешь, я знаю, но… Терпеть не могу плохие стихи и бездарные картины.