– Он тебе нравился? Этот Бренн Слотер, которого любили все?
В ее голубых глазах появился стальной блеск. Какой-то очень знакомый блеск – словно внутри нее сидит металлический голем, непрошибаемый, бесчувственный. Механическая игрушка с одной взведенной до отказа пружиной.
– Это неважно, – ответила Лота. – Ты согласен?
– Да.
И словно рухнуло что-то. Словно я подписал сам себе смертный приговор. В комнате стало ощутимо темнее. Я опять почувствовал этот запах: гнилая вода и старая солома. И не выбраться. Хоть вой.
– Знаешь, сестрица, – сказал я, – в такие моменты ты напоминаешь мне нашего отца. Просто вылитый отец.
– Правда? – Лота приятно удивилась. – Какой он был?
– Настоящий засранец. Я ненавидел этого ублюдка.
Моего отца звали Шейлок Трубадур. Конечно, я его ненавидел. Лоте повезло видеть отца только урывками, когда он бывал в Логове или приезжал к маме в Лютецию. Невысокий темноволосый человек с властными манерами и жестким взглядом. Отец умел производить впечатление на женщин – Лота до сих от него без ума. А мне довелось целое лето провести с ним, когда отец вознамерился внести коррективы в мое воспитание.
Когда Лота ушла, я налил себе вина и выпил залпом. Напиться что ли? А почему бы нет? Когда я наливал третий бокал, в комнату кто-то вошел. Я поднял голову. А, Кларисса! Кивнул ей, улыбнулся: мол, сама видишь. Скучаю.
Тетушка остановилась возле стола.
– Что это у тебя?
– М-м? – потом я увидел: повязка на ладони совсем размоталась и сползла на пальцы. Черт. Да наплевать.
– Дай посмотреть, – сказала Кларисса.
В центре левой ладони – аккуратное треугольное отверстие. Сквозное. Я поднял руку и посмотрел на тетю через дырку. Да, забавно. Моргнул. Кларисса изменилась в лице.
– Проклятье, Ришье, что это?!
– Глина, – ответил я нехотя.
– Ч-что?
– Обычная гончарная глина. – Я провел пальцем по ладони. – Обожженная. Видишь? Глиняная пыль. У меня вся кисть такая. Но здорово сделано, верно? Рука-голем. – Я сжал и разжал пальцы. – А как слушается – загляденье. И невероятно сильная.
Кларисса выглядела потрясенной. Хорошо.
– Можно? – спросила тетя непривычно робко.
Я усмехнулся, вытянул руку.
– Конечно.
Кларисса замялась. Давненько я не видел ее смущенной.
– Мне… Ришье, мне страшно.
В первый момент я даже не понял, о чем она говорит.
– Кларисса, не смеши меня. Ты всю жизнь прожила бок о бок с големами, тебе ли их боятся?
– Кто бы говорил, – уколола она меня.
– Я знаю… Боюсь. Ну и что? У меня свои причины.
Спасибо, папа. Твоя великолепная идея насчет «встречи с собственными страхами» оправдывает себя на все сто – до сих пор. Армия из анимированных трупов мальчишек моего возраста, это было сильно. Я под впечатлением. Но еще больше мне понравился «одичалый» голем, которого папаша натравил на меня, и который гонялся за мной по всему замку. Это было… чудесно. С того прекрасного лета я многое повидал, но по сию пору вздрагиваю, встретившись с големом. Неважно, из чего он сделан и как качественно зачарован. Я-то знаю, что эта тварь собой представляет.