– Я слово в слово запомнил и повторил, – обиделся мальчишка.
– Бесноватый, – медленно произнес Кастор.
Бесноватый.
Его милость Иероним фон Тальк, владелец Луговичей, Йонка, Сальдарии и Зеленых Бродов, из-за приступов необузданной жестокости известный, как Бесноватый Барон. Один из многих Мятежных князей Фронтира. Человек, чье имя Кастор на всю жизнь запомнил после схватки на пароме. Монтарон и люди барона, от руки которых погиб брат Тайрик. С неожиданной ясностью Кастор вспомнил лицо одного из тех мерзавцев.
Еще бы! Ведь это ему рыцарь полчаса назад сдал меч и пистолет!
«Фон Тальк», – ударами сердца застучало в висках.
Барон снова участвует (и снова на побегушках!) в охоте за девушкой, чья ценность превысила ценность целого воинского братства.
Фон Тальк.
Кастор прикусил губу так сильно, что ощутил во рту солоноватый привкус. Что ж, теперь он, по крайней мере, избавлен от необходимости выбирать, куда идти дальше. Выбор сделали за него – и Тасканьо Рыддик, граф Нирский, подождет. Как подождет и проверка на прочность старой дружбы, которая – чего греха таить! – вполне могла поизноситься со временем.
Прежде придется нанести другой визит.
Кровь на губах предала улыбке рыцаря истинную кровожадность.
Сейчас, когда появилась четкая цель, голова ди Тулла заработала в привычном ритме. Теперь рыцарь знал, куда идти и что делать. Отдельные фрагменты сложились в единую картину, вычерченную ясно и детально, словно план военной кампании.
«Прежде надо убедиться, что ублюдки в деревне не опознали странную девушку и не попытаются увезти ее с собой, – хладнокровно обдумывал он свои действия, в тоже время прислушиваясь к рассказу Уилла. – Попрошу мальчишку вывести окольным путем на дорогу, и встречу их там. Самострел, пистолет, внезапность… достаточно будет убить одного-двух, чтобы остальные бросились врассыпную».
– …а когда дворянин ушел, тот, рябой, снова Зиффу говорить начал. Тихо, как змея шипел: мол, поведешь моих друзей к себе в деревню и укажешь, где рыцарь. Он де государственный преступник, в трех княжествах вне закона объявлен, а девка – та и вовсе ведьма, даже Черной церковью проклятая. Если все гладко будет, тебя, говорит, монетой побалуют. А нет… тут я совсем притих: слышу, он нож вытащил. И говорит, как яд льет – был ты безруким, станешь ещё и безглазым. И друзья тебе компанию составят, чтоб в потемках одному блуждать не скучно было. Это он про отца с кузнецом, значит. После появился рыжий… – паренек на мгновение запнулся, видимо вспомнив, что недавно убил человека, – …рыжий тот уже с людьми был. Они наших во двор вытолкали, даже вещи забрать не дали, на телегу посадили, сами верхом двинулись. А я все под столом сидел. Отец про меня и словом не обмолвился. Я тогда сам все понял. Уилл, сказал бы мне отец, надо рыцаря предупредить! Долг кровный отдать! Ну, я и побежал, что было духу. Но только они конные, а я – хоть и напрямик, по тропам известным, да всё-таки пехом. Обошел их совсем чуть-чуть.