У самой кромки прибоя, на возвышенности, торчало сухое дерево, похожее на рыболовный крючок.
«Или не дерево?»
Лота не знала. Она оторвала взгляд от окна, провела рукой по проему. На пальцах осталась кирпичная пыль. Не красная. Скорее – цвета старой охры. В остальном ладонь была совершенно чистой. Никакая грязь в проеме не задерживалась. Еще одна загадка Рассветного окна…
Не считая, конечно, вида на неизвестный берег неведомой страны.
Лота достала платок и вытерла пальцы. В левом плече серебристо дрожало, словно задели натянутую струну. Там, куда пришелся удар Жана.
«Не хочу об этом думать».
Прошло два дня. Рана еще слишком свежая. Конечно, на Малиганах заживает, как на собаках, но все равно. Регенерация – это очень индивидуально. Как и ночное зрение. Некоторые из семьи умудрялись отращивать утраченные руки и ноги, кто-то восстановил выжженные палачом глаза. Джорджи, прозванный Малышом, в возрасте двенадцати лет потерял половину головы. Свалился в расщелину, бродя по заброшенному ярусу Логова. Когда его нашли, он был жив и здоров.
На удивление. Хотя лучше бы умер.
С тех самых пор – дурачок Малиган. В сочетании с Талантом – совершенно неуправляемое создание. Рядом с Джорджи любой металл превращался в живое существо. Канделябр мог укусить, меч выползти из ножен и скрыться под столом. Как вели себя пистолеты или монеты, лучше было не вспоминать.
Для семьи это был удар. Джорджи считался надеждой клана.
В отличие, скажем, от Ришье.
«Или от тебя самой?»
Лота вновь посмотрела в окно. Вишневые волны накатывались на берег; одиноко торчало дерево, похожее на крючок.
Случай с Жаном что-то изменил в ней. Так пробивается бурный поток через плотину и течет дальше – уже широко и свободно. Лота чувствовала, что в любой момент может превратиться – и сделает это мягко, на все четыре лапы. То, что раньше требовало невероятного напряжения душевных сил (разозлите меня кто-нибудь, пожалуйста!), стало вдруг не сложнее утреннего одевания. Достаточно просто захотеть.
«Ну, хоть на этом спасибо Красавчику».
Каждый из детей Древней крови обладает Талантом. Лота не исключение.
«А как же Ришье?»
Не знаю.
И никто не знает. Разве что… Маран Древоточец? Повитуха Хаоса, как называют дядю в клане, упорно молчит по поводу Ришье Малигана…
Лота смотрела в окно. За спиной была темнота Логова, гулкое эхо портальной Стрелки, а за окном – рассвет.
Когда-то Ришье часами простаивал здесь.
Рассвет на морском берегу в неведомой стране. Рассвет, словно нарисованный на дощечке вишневого дерева и покрытый лаком… Не очень ш-ш-ш и хотелось, говорили волны. В другой ш-ш-ш раз. Сухое дерево у кромки прибоя…