Брат с сестрой, да?
– Милорд! – я кашлянул, напоминая о себе.
– Генри, что это за чудовище? – требовательно спросила Кларисса, пользуясь тем, что взгляд Тассела на мгновение оторвался от сестры.
– Э-то Д-д-ддакота. М-мой с-слуга.
– Очень мило, – Лота улыбнулась брату. – Генри, кажется, твой слуга нуждается… – она помедлила, – …в обновлении гардероба. Прости, но он выглядит как вор и убийца. Или это так задумано?
– Именно, госпожа, – смиренно сказал я. – За своего хозяина откручу голову кому угодно.
Лота фыркнула.
– Какая дерзость! – тут же восхитилась «тетушка» Кларисса. – У него к тому же еще и отвратительные манеры. Прекрасно! Генри, дорогой, мне определенно нравится твой вкус…
Шесть Герцогов ада! Я почувствовал, как кожу покалывает в тех местах, где её покрывали темные ленты татуировки. Сбившись с шага, я остановился и посмотрел на незнакомца внимательнее. Неестественно бледная кожа, пронзительный взгляд, угольно-черные волосы, перевязанные красным шелковым шнурком… и рваный шрам, идущий через щеку и скрывающийся под шейным платком; шрам, который не оставлял сомнений – удар был смертельным. Бледнокожий, заметив мой интерес, мягко, по-звериному поднялся и ответил снисходительной улыбкой. Живее всех живых. Меня сложно чем-то удивить, но тут я вздрогнул.
Но куда сильнее вид изуродованного молодца подействовал на графа Тассела. Он резко остановился, дернул щекой.
– Ч-чтоб м-меня!
– Простите, мессир, – откликнулся бледнокожий, кланяясь. – Мой вид не слишком приятен, но с этим, увы… – он коснулся пальцем шрама, – ничего не поделаешь.
Граф молчал, глядя на человека, который не мог быть живым, однако стоял и смущенно улыбался. На какое-то мгновение их глаза встретились, и я клянусь, что между этими двумя протянулась незримая нить. Я – Паук, мне дано видеть нити, сколь бы тонкими они не были. Уголки губ Тассела слегка дрогнули, и в ту же секунду изуродованный отвел взгляд.
– Простите, мессир, – глухо сказал «нежилец» и пошел прочь.
Походка у него оказалась подстать внешности – своеобразная. С каждый шагом его подбрасывало вверх и в сторону так, словно одна нога была короче другой. Но при этом движения урода были не лишены изящества.
– Яким! – позвал граф.
– Яким? – «нежилец» остановился, но не стал оборачиваться. – Едва ли это возможно, учитывая мою внешность… но вы меня с кем-то спутали. Меня зовут Жан. Жан-Половинчик, к вашим услугам, мессир. Я преданный слуга вашей кузины. Желаю приятно провести время в Наоле.
Он вышел.
– З-значит, Ж-жан, – с усилием повторил Тассел. – Ну, п-пусть б-будет так!