– Хочешь меня надуть, чертов сукин сын? Я пришлю твоего ублюдка нарезанным на мелкие кусочки.
– Пожалуйста…»
– Зачем это, Майрон? – встревоженно воскликнула Линда.
– Дальше будет интереснее.
«– Ее зовут Эсме Фонг. Работает в фирме, производящей спортивную одежду. Приехала заключить рекламный контракте моей женой. Больше ничего.
– Чепуха!
– Это правда, клянусь.
– Не знаю, Джек…
– Я не стал бы вам лгать.
– Ладно, Джек, посмотрим. Тебе это дорого обойдется.
– Что вы имеете в виду?
– Сотня штук. Считай это чем-то вроде штрафа.
– За что?»
Майрон нажал на «стоп».
– Ты слышала?
– Что?
– «Считай это чем-то вроде штрафа». Ясно как божий день.
– Что ясно?
– Это был не выкуп, а наказание.
– Майрон, ему звонил преступник. Возможно, он не очень разбирается в оттенках слов.
– «Сотня штук», – повторил Майрон. – «Считай это чем-то вроде штрафа». Словно речь о выкупе – уже вопрос решенный. Сотню штук он прибавил так, в качестве напоминания. А как отреагировал Джек? С него требуют сто тысяч долларов. Казалось бы, он должен обратить на это внимание. Но Джек спрашивает: «За что?» Опять же будто вопрос о выкупе уже был обговорен раньше. А теперь слушай дальше.
Майрон включил магнитофон.
«– Какая, к черту, разница? Хочешь увидеть парня живым? Теперь это стоит сотню штук. Что-то вроде…
– Нет, подождите!»
Болитар нажал на «стоп».
– «Теперь это стоит сотню штук», – повторил он. – Вот ключевое слово. Точно похититель придумал что-то новое. А раньше называл другую цену. И Джек сразу перебивает его. Похититель говорит: «Что-то вроде…» – но Джек обрывает его на середине фразы. Почему? Потому что Джек не хотел, чтобы преступник закончил ее. Он знал, что мы все слышим. «Что-то вроде добавки». Я убежден, преступник сказал бы именно так. «Что-то вроде добавки к нашему уговору». Или: «Что-то вроде добавки к твоему проигрышу».
Линда посмотрела на него:
– Но я все равно не понимаю. Почему Джек не сообщил нам об их требованиях?
– Он не собирался выполнять их.
Она растерялась:
– Что?
– Джек мечтал выиграть. А тебе победы давались часто и легко. Если бы ты узнала правду, тебя бы вряд ли это обрадовало. Подумай, Линда, это был его шанс исправить прошлое. Шанс возвратиться на двадцать три года назад и вернуть себе достоинство и уважение. Насколько сильно он желал победы? Чем он готов был пожертвовать?
– Только не собственным сыном, – возразила Линда. – Да, Джек мечтал выиграть. Но не настолько, чтобы предать Чэда.
– Джек смотрел на ситуацию иными глазами. Сквозь розовые очки собственных желаний. Человек видит то, что хочет видеть, Линда. И то, что должен. Когда я показывал вам с Джеком видеозапись возле банка, вы смотрели на нее по-разному. Тебе не хотелось верить, что Чэд мог сознательно причинить вам горе. Поэтому ты искала объяснений, которые опровергнули бы даже очевидный факт. У Джека наоборот. Ему хотелось верить, что похищение подстроил его сын и все это лишь скверный розыгрыш. Только так он мог продолжать игру. Но даже если бы он ошибся и Чэда действительно похитили, все равно был шанс, что преступники блефуют. И они никогда не выполнят своих угроз. В общем, Джек убедил себя, что никакой опасности нет.