Сидя на броне, я в уме подсчитывал трофеи.
Итого мы имели: "языка", БТР, броневик с пушкой, два мотоцикла, три пулемета, шестнадцать автоматов, три пистолета, ну и по мелочи, патроны, телефоны, радиостанции.
Уничтожено: два мотоцикла, пятнадцать солдат и офицер.
Хорошо погуляли!
Добравшись до склада, я стал докладывать Котову, но он меня прервал:
- Забирай пленного и отправляйся в расположение дивизиона. Абросимов срочно хочет тебя видеть. С тобой убывают все твои бойцы. Трофеи, которые вам не нужны, оставишь здесь.
- У меня один человек с рацией на посту у перекрестка.
- Возьмешь одного связиста у Гаранина, по дороге сменишь.
Вернув лошадей Гаранину, я поблагодарил его за прекрасных лошадей, взял ожидавшего меня связиста и мы тронулись в дорогу. К перекрестку мы подъехали уже в сумерках. Пока мой радист рассказывал прибывшему, как работать с радиостанцией, стемнело. Приказав размещаться в десантном отделении, я сел на командирское место, водитель включил прибор ночного вождения и мы поехали.
Солдаты открывали консервы, пытаясь перекусить на ходу, а я с удивлением подумал, что мы целый день не ели и есть не хотелось. Сейчас же, я почувствовал такой голод, что кажется, съел бы слона!
- Возьмите, товарищ лейтенант, - услышал я за спиной.
Повернувшись, я увидел Сорочана, протягивавшего мне открытую банку перловой каши с тушенкой.
- А вы?
- Всем хватит, даже немцу банку открыли, лопает, аж за ушами трещит.
Я никогда не любил тушенку, тем более, перловку, к тому же холодную. Но сейчас эта каша казалась мне вкуснее маминых пирогов! Да, не зря говорят, что голод не тетка!
После еды, глаза стали слипаться и я начал клевать носом, на мгновение, засыпая и тут же просыпаясь. Меня удивляло, что водитель был бодр. Заметив мой взгляд, он виновато улыбнулся и сказал:
- Мы с Кравчеко, пока вас ждали в лесу, и поесть успели, и подремали по очереди, отдохните немного, а перед дивизионом я Вас разбужу.
Конечно, они сделали не совсем правильно, но с другой стороны, не отдохни они тогда, сейчас тоже были как сонные мухи. Обернувшись, я увидел, что всех, кроме Кравченко, свалил сон.
Что бы не уснуть, я стал размышлять, зачем я так срочно понадобился командиру дивизиона, и не заметил, как провалился в сон.