В другом случае пациент может испытывать недовольство по поводу слишком успешного продвижения анализа, способного проникнуть в глубины его бессознательных желаний, в то время как он не хочет или еще не готов иметь дело с собственным бессознательным. Недовольство пациента может возникнуть и против бесполезной, по его мнению, траты времени на обсуждение каких-то второстепенных вопросов вместо того, чтобы немедленно решать те проблемы, с которыми он пришел к аналитику. То или иное недовольство пациента работой аналитика, которое не выражается им в явной форме, проявляется в виде сопротивления и находит выход в качестве забывания оплатить очередную аналитическую сессию. Пациент как бы говорит себе, что аналитик не заслужил никакой оплаты и ему не за что платить.
Из клинической практики
Пациент – тридцатишестилетний бизнесмен, состоящий двенадцать лет в браке и имеющий дочь. Полтора года тому назад он ушел от жены на другую квартиру, чтобы пожить одному и разобраться в своих чувствах. Обратился за помощью в надежде, что анализ поможет ему вернуться в семью, так как он любит дочь, его устраивает домашний быт и он хотел бы восстановить отношения с женой.
Пациент не «молчун», но и не «говорун», сдержан в своих эмоциях и оценочных суждениях. Редко проявлял инициативу в процессе говорения, но с охотой и добросовестностью отвечал на поставленные перед ним вопросы. В отличие от некоторых бизнесменов, вечно торопящихся по своим делам и нередко переносящих встречи на другое время, он регулярно приходил на сессии, договаривался о дополнительных встречах. В процессе аналитической работы постепенно выяснилось, что с детства он всегда был настороженным, в строгости воспитывался матерью, беспрекословно выполняя все ее требования и наставления. Женился по любви, но отношения между его женой и матерью не сложились, в результате чего ему приходилось постоянно лавировать между двумя женщинами, которые были сходны по своему характеру. На одной из сессий пациент признался, что, с детства подчиняясь строгой матери, всегда внутренне сопротивлялся любому нажиму с ее стороны и нечто аналогичное начал испытывать в начале брака по отношению к своей жене. Десять минут спустя после завершения данной сессии он позвонил мне и сказал: «Вообще, я всегда боялся своей жены и боюсь ее сейчас».
Через день он пришел на час позже назначенного времени и очень удивился тому, что перепутал время сессии. Я не мог его принять, так как это время было предназначено для другого пациента, и он знал об этом. Смещение во времени отражало сопротивление пациента, которому нелегко далось признание в том, что он боится своей жены, и он фактически не был готов к обсуждению этого вопроса. Опоздание на час давало ему возможность отсрочки обсуждения неприятного для него вопроса.