Пошли…
«Грязные псы, – выругался про себя Чеслав, – бандиты. Ишь, власть отыскалась!»
Чеслав с трудом отнял онемевший палец от спускового крючка, вытер враз вспотевшую ладонь о брюки.
Мужики, захватившие Владека, в деревню входили гордо. В домах захлопали двери, засуетился народ, собираясь кучками на улице. Стало почти совсем темно.
В деревню Чеславу хода не было. Что же они будут делать? Он нашел высокое раскидистое дерево, скинул сапоги и быстро взобрался на него и стал всматриваться. Вся картина была как на ладони. На улицу люди вышли с огнем, так что наступившая темнота не мешала. Чеслав даже пожалел, что нет винтовки с оптическим прицелом. Попрыгали бы эти деревенские вояки…
А вокруг Владислава собралась уже порядочная толпа. Спорили. О чем, естественно, было не слышно, но по жестам догадывался. Видимо, придя наконец к согласию, вооруженные мужики повели пленного к сараю, что стоял посередине деревни. Повесили большой замок. Двое остались сторожить. Чеслав обрадовался. Эта парочка не серьезное препятствие. Тем более ночью. Только долго они еще колобродить будут? Словно и не собираются расходиться. Ага, пошли. Ну, ну!
Однако к тем двоим, что сидели у сарая, подошли еще три мужика. Уселись поудобнее. Развели костерок.
Это уже хуже. С пятерыми, пусть дураками, но вооруженными, в одиночку не справишься.
Вот и коня подвели к костру. Все ясно. Тот кряжистый, он у них «солтыс» – новый совдеповский староста. Что-то объясняет парню, который взобрался на коня. По какой дороге поедет? Если в город – дело пустое. Не догнать.
Парень пришпорил коня и направился в сторону Чеслава. Точнее, в сторону заставы, по дороге, над которой так удобно устроился Чеслав.
Он соскользнул с дерева, быстро обулся, одним движением снял пояс с тяжелым пистолетом, положил на траву автомат, рядом пристроил саквояж, достал кинжал и затаился…
Конь всхрапывал. Чеслав, успокаивая, похлопывал его рукой по холке, поправлял перекинутое у седла мертвое тело. Наконец он добрался до болот. Спрыгнул с седла. Зайдя в кусты, сбросил наземь мертвого. Конь всхрапнул, но заржать не смог. Чеслав рукой зажал ему ноздри, захватив уздечку, потом быстро выхватил нож, резко и сильно полоснул по шее животного.
Полоснул и едва успел отскочить. Тугая темная струя ударила по веткам. Жеребец сделал шаг, другой и рухнул на колени, с треском подминая молодые ветки кустарника. Кровь уже не хлестала, а вытекала из раны пульсирующим ручейком. Коня было жалко. Но следы оставлять нельзя…
Чеслав подошел к телу, обыскал убитого. Нашел бумагу и, не глядя – чего увидишь в такую темень? – сунул в карман куртки.