Словно проснувшись, забился в хриплом басовитом кашле пулемет, прижимая банду к земле, не давая расползтись. Бандиты залегли и отстреливались. Но отстреливались как-то судорожно, беспорядочно. Чувствовалось, что шоковое состояние еще не прошло. Надо действовать решительно и быстро.
– Вперед! Брать живыми! – Астахов вскочил и бросился с бойцами к кустарнику, откуда велся огонь.
Он не надеялся, что удастся всех взять живьем. Растерянные, а все же опытные, этого у них не отнимешь. Хоть бы парочку-троечку захватить.
Астахов задел какую-то корягу. Споткнулся. «Черт! – на бегу со злостью подумал он. – Ничего не видно. И эти еще уйдут!»
Рядом топали сапоги красноармейцев. С другого бока тоже зачастил пулемет, отсекая банде обратную дорогу в болото…
…С высоким Астахов столкнулся неожиданно. Тот словно вырос из тумана. Он вскинул автомат, вскрикнув с ненавистью что-то неразборчивое, одновременно передернув затвор («Зачем? Только что стрелял», – мелькнуло у Астахова), и, прижав оружие к боку, с силой нажал на курок.
«Я в комнате свет не погасил», – неожиданно и отстраненно подумал Астахов…
Вместо выстрела раздался сухой щелчок. Заклинило! Не любят эти машинки резкости. Высокий еще раз передернул затвор. Но время, что отпустила ему судьба, уже кончилось. Он еще попытался, увидев, что выстрелить не успеет, оттолкнуть противника, ударив его с лета тяжелой ручкой в грудь. Астахов увернулся и резко дернул высокого за плечо, подставив ногу. Тот уронил оружие и, выставив вперед руки, как слепой, тяжело грохнулся на землю. Сергей Дмитриевич насел на него сверху. Он схватил широкие запястья своего противника и резко вывернул их назад. Высокий взбрыкивал, пытаясь ударить затылком в лицо, надсадно сипел. Зацепив ногу своего противника, бандит вдруг резко вывернулся, и они покатились по земле. Астахову заложило нос запахами кислой овчины, чеснока, вонючей самогонки, немытого тела. Высокий рванулся. Вскочил. В его руке блеснул короткий широкий кинжал. Он бил сверху, коротко и быстро, вкладывая в удар вес своего тела и силу ненависти…
Астахов едва успел отклониться в сторону. Холодное лезвие распороло рукав шинели, чиркнуло острием по плечу. Разгибаясь, как пружина, он ударил высокого в пах…
Широко открыв рот, тот согнулся пополам и начал беззвучно валиться на Астахова. Он поймал его за ворот куртки и резко стукнул ребром ладони по шее, под ухом. Утробно хрюкнув, бандит обмяк.
Когда Астахов вывел пленного, стянув ему руки его же брючным ремнем, на полянку уже подтянулись бойцы. Они с интересом смотрели на задержанного – здоров детина! Тот же шел, скривив шею и болезненно морщась от каждого шага, неуверенно переставляя дрожащие ноги. Свой пистолет Сергей Дмитриевич сунул в карман, автомат и кинжал высокого нес в левой руке. Правая – начала ныть.