Хутор Филиппа был небольшим, но ухоженным. Огород да садик – все в идеальном порядке. Крепкий сарай, небольшой хлев. Чистый дворик аккуратно выметен. Везде чувствовалась рука хозяина. А вернее, хозяйки.
Крепкий, приземистый, мрачноватый дом стоял на краю леса под высокими елями. Лежавший у порога старый охотничий пес лениво тявкнул и отошел в сторону. «Окошки-то, как бойницы», – прикинул Алексей. Он толкнул крепкую тяжелую дверь и вошел в дом.
Внутри оказалось удивительно светло и чисто. Выскобленный пол, веселые занавесочки, недавно побеленная печь со вмазанным осколком зеркала над загнетком. Широкая кровать с горой подушек. Покрытый домотканой вышитой скатертью стол.
– Мир дому… Не помешал?
Филипп, чистивший на лавке у окна ружье, недовольно повернулся.
– Проходи, коль пришел… Садись… – Он пододвинул ногой табурет, отложил ружье, вытер руки тряпицей, упер кулаки в колени. – Зачем пожаловал?
Алексей огляделся. В доме никого, кроме них, не было.
– Нужда до вас, дядько Филипп.
– Говори…
– Спросить хотел. Да, может, не ко времени я?
– Чего уж… За спрос денег не берут.
Филипп тяжело уставился на гостя. Глаза у него были темные, жгучие, как у цыгана. «В мать, значит, Василина», – подумал Алексей.
– Хочу к горячим ключам сходить. Помню, где-то здесь, а дорогу запамятовал. Подскажете? А то боюсь в трясину угодить.
– От как… Семь лет мак не родил, а голоду все не было, – дернул жесткой щеткой усов Филипп, показав крепкие зубы. – Ну и дела у тебя. – Он тихо посмеялся, покрутив головой, вроде как с облегчением. – На что они тебе сдались, ключи-то? Ты вроде не хворый. Из любопытства, что ли?
– Да нет. Красиво там. Порисовать хочу.
– Во-о-на… – протянул Филипп, снова берясь за ружье. – Переждал бы ты с этим. Успеешь еще, нарисуешься.
– Как это? – сделал удивленное лицо Алексей.
– Ты что, в самом деле дурной или прикидываешься? – отставил ружье лесник. – Болота тама! На болотах сам небось знаешь, что творится. Трясину и искать не придется. Сама найдет.
«Найдет» – это он о банде, точно о банде. Надо порасспросить. Если все же у него связи с «духом» нет, все равно Алексей в выигрыше – ни у кого не возникнет вопроса, почему он у всех расспрашивает, как перебраться за границу, а со знающим человеком и не пробовал столковаться. А так: пытался, да тот отказал. Сам же Филипп, молчаливый по натуре, рассказывать о том, зачем приходил Килинин племянник да на чем сошлись, не будет.
– Вот вы о чем… – Алексей достал кисет, протянул хозяину. Тот взял, покрутил, рассматривая, понюхал табак и вернул.
– Я свой курю… Ты в хате не смоли!