— Олька, — сказала она шепотом, — Олька, ты чего так смотришь?
— Как? — спросила я.
— Странно как-то, — ответила девочка и вошла в квартиру.
Чувствовала она тут себя как дома — разулась, закрыла дверь и пошлепала в мою комнату.
— Ой, а чего вы шторы сняли? Стирать? А что это у тебя тут пельменница валяется? А ты совсем ничего не помнишь? А представляешь, мне вчера Женька сказал, что если б он полетел на Луну, он бы мне оттуда открытку прислал. Как ты думаешь, это значит, что я ему нравлюсь? Или он так, треплется, как обычно?
Девочка говорила без умолку, а я слушала ее, слушала. Если это переход на следующий уровень, то должен же быть смысл во всей этой болтовне? Или ей нужно задать правильный вопрос? Может быть, она должна мне передать важный предмет?
— А что ты мне принесла? — спросила я.
Девочка Ира осеклась на полуслове и задумалась.
— А что? Я что-то должна была принести? — спросила она.
Вдруг лицо ее просветлело, и она сказала:
— Точно! А я и забыла! Смотри, что у меня есть!
Она достала из кармашка, разгладила и протянула мне на ладошке, как величайшую ценность, маленькую бумажку. По тому, как она на нее смотрела — с восхищением и почти не дыша, — я поняла, что это безусловно оно — ключ, который переведет меня на следующий уровень.
Я так же нежно взяла бумажку в руки, развернула ее и застыла.
— Что это? Это ключ? — спросила я.
— Это Дональд Дак! — гордо ответила она, — У Катьки вчера выменяла. Помнишь, ей в прошлом году дядя жвачку из-за границы привез?
— Не помню, — ответила машинально.
— Ой, Олька, как же я забыла… — Глаза у Иры тут же наполнились слезами. — Оленька, ты не переживай, ты вспомнишь, я тебе все расскажу, хочешь?
И Ира кинулась меня обнимать. Я стояла как истукан и ничего не соображала. Никогда в жизни ко мне не лезли обниматься посторонние люди, это было так дико, что сразу захотелось удрать. Но удирать было некуда, сзади стояла кровать, и единственное, что я могла сделать, чтоб вывернуться из объятий, это сесть на нее. Села. Ира тут же шлепнулась рядом, обняла меня за плечи, прижалась и зашептала в ухо.
— Олечка, я так соскучилась по тебе, в школе без тебя плохо. Катька со Светкой, Ленка с Наташкой, а я все одна да одна. Хорошо, что Аленка заболела, вернее, плохо, что она заболела, но зато у второй Ольки, у Шиловой, теперь тоже подружки нет, так мы вместе. Но ты не подумай, как только ты придешь, я с тобой буду! А ты когда придешь?
— Я не знаю пока, — выдавила я из себя.
Посмотрела на бумажку в руках и поняла, что надо брать инициативу беседы в свои руки, а то у меня от этих ненужных подробностей крыша поедет.