Молодежь слушает просто, как хорошую песню про войну и разлуку, а те, кто постарше, у кого дома остались семьи, напряженно пытаются не выдать нахлынувшие чувства и сидят внешне недовольные. Но я вижу, что песня и их 'зацепила':
Верю в тебя, дорогую подругу мою,
Эта вера от пули меня темной ночью хранила.
Радостно мне, я спокоен в смертельном бою,
Знаю, встретишь с любовью меня, чтоб со мной не случилось.
Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в бою…
Вот и сейчас надо мною она кружится.
Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь
И поэтому, знаю, со мной ничего не случится.
Перебираю струны, проигрывая последние аккорды, а самого трясет не меньше чем майора Сидкова, сидящего неподалеку. Черт побери, у них-то есть хотя бы какая-то надежда! Их ждут и они могут вернуться. А куда вернусь я, куда вернется Андрей? В туман? Бл… сам себя довел… Срочно поем что-нибудь другое:
Помиритесь, кто ссорился, позабудьте про мелочи.
Рюкзаки бросьте в стороны, вам они не нужны.
Доскажите про главное, кто сказать не успел еще
Нам судьбою оставлено полчаса тишины…
Бл…, да что это у меня сегодня, все грустные песни лезут. 'Чую ждет нас не легкий бой, а тяжелая битва'.
До атаки, до ярости, до пронзительной ясности.
И быть может до выстрела, до удара в висок
Полчаса на молчание, полчаса на прощание,
пять секунд на бросок.
Раскатилось и грохнуло над лесами горящими,
А ведь это, товарищи, не стрельба и не гром.
Над высокими травами встали в рост барабанщики
Это значит не все еще, это значит пройдем.
Так, демонстративно гляжу на часы. Швейцарские, трофейные. Отлично, между прочим, идут. Были у меня в детстве похожие, батин подарок, нашего производства, 'Слава'. Шли с точностью секунда в сутки все время. Потерял я их как-то на пляже, а ведь шли без единой поломки. До сих пор жалко….
— Еще одну и отбой.
Поем практически хором уже знакомую многим песню про танковый ударный батальон и расходимся. Рядом со мной остается только Кравцов. Внимательно посмотрев, как я укладываю гитару, он неожиданно спрашивает:
— Сергей Петрович, вы ведь в партии не состоите?
— Так точно, Федот Евграфович, — пытаюсь понять, в чем дело. Неужели что-то накопали? Но тогда Стонис сам бы работал, а причем здесь комиссар?
— Судя по всему, нам предстоят тяжелые бои. И мне кажется, что если вы и товарищ Мельниченко подадите заявления… будет неплохо и для политико-морального состояния части, да и для вас тоже…
Странно, чего это сегодня наш батальонный так косноязычен? И тут я вспоминаю. Е… ему как и нам не к кому возвращаться. Бойцы ж говорили, а я запамятовал. У него ж вся семья под развалинами дома в первый же день погибла. Ну и устроил же я со своей песней стресс всем. Черрт, думать надо головой а не х…м, как говаривал ротный. Поздно пить боржом однако.