Танкетка короткими скоростными зигзагами мчалась вдоль дороги, сзади ее один за другими вставали разрывы снарядов, а Михаил, с неожиданной для самого себя сноровкой выбирая удобные моменты, бил и бил короткими очередями по не ожидавшим такого отпора немцам. Огромные, по сравнению даже с винтовочными, пятнадцатимиллиметровые пули крошили тела, отрывали конечности, заставляли разбегаться и прекращать огонь пулеметчиков, и даже расчет легкой противотанковой пушки. Ее Михаил заметил во время очередного выстрела по поднятой пыли и щедро 'полил' из пулемета до щелчка затвора. Лента кончилась, Шкенёв, как заправский акробат на ходу выдернул старую ленту и достал новую, вторую и последнюю. Если честно он не думал, что удастся расстрелять и первую. Заряжая пулемет, он наконец-то понял, что за посторонний шум лез ему в уши. Оказывается это громко матерился мехвод, что-то увидевший впереди. Оглянувшись, Михаил взревел раненым тезкой: — Разворачивайся, нах…!!! — Мехвод резко развернул танкетку, отчего Шкенёв чуть не свалился, успев в последний момент уцепится руками за борт. Но только танкетка притормозила, Михаил быстро схватился за ручки пулемета, чуть довернул ствол и, нажав гашетку, прошептал: — Прости, майор.-
Стоявшие за остановившимся БТРом и ставшие видимыми только после очередного разворота танкетки немцы не успели среагировать. Они были слишком увлечены, со смехом разглядывая двух сдающихся русских, приволокших как доказательство своей лояльности раненого, еле стоящего на ногах майора. Пули прошили насквозь и немецких солдат и сдающихся Леонова с Горшковым и повисшего между ними Семецкого. Часть из них прошила борт бронетранспортера и пронизала топливный бак. Бронетранспортер вспыхнул как спичка.
Но ни Шкенёву, ни его водителю было уже не до этого. Пока они расстреливали группу у бронетранспортера, из-за машин выскочил еще один броневик и выстрелил по танкетке. Резкий удар, двигатель взревев, замолчал и откуда-то потянуло дымом.
— Прыгай, Степаныч и в кусты, — из последних сил закричал Михаил. Мехвод хотел возразить, но увидев бегущую по боку кровь, бессильно опустившуюся левую руку и бледное, без единой кровинки лицо говорившего, молча кивнул головой и рыбкой выскочил из загорающейся танкетки.
Шкенёв, доразвернув пулемет, дал еще последнюю длинную очередь и из последних сил перевалился через борт. Силы быстро покидали его и последнее, что он успел сделать, это рвануть кольцо ручной гранаты, которую после рассказа Сергея Иванова о боях с басмачами, носили многие командиры бригады.