– Ретт!.. Ну что ты такое говоришь?!..
Однако тот сделал вид, что не расслышал этой реплики…
Ретт продолжал:
– И потому начинаешь мстить мне, человеку, который тебя когда-то так любил – именно поэтому ты так хотела избавиться от моего горностая, именно поэтому ты порезала моего Дюрера, именно поэтому ты каждый день мстишь мне той мелочной, гадкой местью, на которую только и способна… У меня все, Скарлетт… Очень хорошо, что у нас с тобой произошел этот разговор.
Ретт говорил негромко, но слова его звучали как-то очень гулко и пронзительно – наверное, так звучат удары молотка, которым заколачивают гвозди в крышку гроба. Скарлетт слушала, не мигая…
– Да, Скарлетт, мне очень горько сознавать на старости лет, но жизни у нас с тобой не получилось… И не моя в этом вина…
Наконец, когда он закончил говорить, Скарлетт, облизав пересохшие от волнения губы, спросила:
– Значит… Значит, ты больше не любишь меня, Ретт?.. Значит, я тебе не нужна?..
Ретт равнодушно пожал плечами.
– Нет…
У нее потемнело в глазах… Сердце сразу же бешено заколотилось, как пойманный в клетку зверь, как тогда горностай в холщовом мешке по дороге в универсальный магазин мистера Чермака…
Она просто не верила своим ушам:
– Ты не любишь меня?..
Ретт повторил все тем же равнодушным, эмоциональным голосом:
– Нет, Скарлетт… Теперь я могу сказать это совершенно точно – я не люблю тебя…
Скарлетт неимоверным усилием воли взяла себя в руки – однако голос ее предательски срывался, а руки дрожали…
«Боже, ну почему я дожила до того дня, когда услышала от Ретта такие вещи?.. Почему, почему, почему?.. Почему я не погибла тогда, в Атланте, когда мне было восемнадцать, почему меня не пристрелили янки, когда пришли в Тару… Почему?!..»
Уже смеркалось.
За окном полыхал все тот же кровавый закат, похожий на отблеск далекого пожара. В домах напротив зажигалось ярко-желтое электричество…
Они сидели молча вот уже, наверное, с полчаса, если не больше…
Скарлетт отрешенно смотрела куда-то перед собой – она не плакала, на ее лице не было слез.
Ретт был спокоен и немного задумчив… Теперь он выглядел человеком, который долго не мог высказать тайны, тяготившей его, и теперь, рассказав ее, почувствовал облегчение…
Наконец, едва слышно всхлипнув, Скарлетт негромко спросила:
– Тогда почему мы до сих пор живем вместе?.. Почему ты не уходишь отсюда?.. Или… Может быть мне уйти?..
Фраза эта после долгого молчания прозвучала очень странно – как-будто из глубокого подземелья… Ретт пожал плечами.
– Уйти?..
Она придвинулась ближе.
– Ну да…
Он вопросительно поднял глаза.