В комнату вплыла Огастина и уже растянула было губы в приветственной улыбке, но при виде напряженных лиц благоразумно передумала. Схватив поданные Ланой чистые тарелки, она бесшумно ретировалась. Хлоя поправила волосы, жалея, что не позаботилась сделать более строгую прическу.
– У меня все хорошо, – заверила она и осторожно выглянула в зал, ожидая увидеть там типа в деловом костюме со страшными клыками и когтями. – Кроме того, – бросила она, не оборачиваясь, – тебе следовало бы скорее волноваться о тех, кто бросает безумные деньги на ветер, скупая никому не нужную землю.
– Ты права, – спокойно согласился Конрад, – просто для меня ты ближе всех на свете, Хлоя.
– Послушай, у меня совсем нет времени, – пробормотала она, продолжая разглядывать зал. Близорукость ее с годами не исчезла, но носить очки Хлоя не хотела.
– Еще бы! На себя времени никогда не хватает! Кстати, почему ты щуришься? Забыла надеть контактные линзы?
– Нет, просто они слишком слабые. Никак не выберу минутку заскочить к доктору Робертсу.
Конрад с тяжелым вздохом встал рядом с Хлоей.
– Не вижу никаких людоедов-банкиров, жаждущих крови порядочных людей.
Глядя в его обеспокоенное, словно мгновенно постаревшее лицо, Хлоя тяжело вздохнула.
– Не бойся, у меня все обойдется.
– Обещай, – тихо попросил Конрад и плотно прикрыл дверь. Он подошел к Хлое и заключил в свои ладони ее лицо. – Обещай, что, если не будет иного выхода, обратишься ко мне, прежде чем снова очертя голову броситься в очередной раз перезакладывать кафе. Или последнюю рубашку.
Хлоя невесело засмеялась.
– Мне нечего закладывать. – Конрад мрачно насупился, и ей пришлось сдаться. – Хорошо, обещаю, что приду к тебе.
Конрад, выдавив улыбку, дернул ее за непокорную прядку волос.
– Ну а теперь пора выходить из укрытия и смело встречать врага. Опаздывать нехорошо. Мне так или иначе нужно патрулировать улицы. Просто ужасно захотелось шоколадного пирожного, а таких, как у тебя, во всей округе не сыщешь.
Он схватил еще одно и у самого порога оглянулся.
– Удачи, Хлоя. Я в тебя верю.
– Спасибо, – прошептала она. Дверь за Конрадом закрылась, и Хлоя сморгнула непрошеные слезы. Он всегда был ей верным другом и заботился о ней куда больше родных.
– Как мило!
Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Томасом Магуайром, стоявшим на пороге кухни. Он едва умещался в проеме: руки сложены на груди, косяк чуть поскрипывает под напором мощного плеча. И хотя губы плотно стиснуты, жаркий блеск глаз выдает его с головой. Ну и что из того?..
Отчего же сердце ухнуло и покатилось куда-то, а язык словно примерз к зубам?