Я и Мы (Леви) - страница 108

Насколько силен эффект плацебо, зависит от внушаемости и от того, как обставлена процедура предписывания, насколько врач уверен, категоричен, приятен, спокоен… Но не только от этого. Новые средства часто хорошо помогают только потому, что они новые — и пока они новые. Есть мода на лекарства — и врачам остается только умело ею пользоваться. Даже баснословные гонорары, которые берут некоторые частники, в определенных случаях оказывают благотворное внушающее действие: если так здорово дерет — значит, есть за что.

Здесь очень трудная этическая ситуация. Написав эти строчки, я испугался, что могу лишить кого-то, кто их прочитал, спасительной веры в лекарство, во врача или во что-то другое. Но, с другой стороны, молчать об этом — значит оставлять человека слепой игрушкой собственных бессознательных сил и влияний извне.

…Нет, каждый должен быть хозяином своей судьбы. Человеческое достоинство не в том, чтобы прятать голову в песок, а в мужественном знании. Знание собственных бессознательных механизмов не в силах уничтожить их действие, как не дает и гарантий на полное ими управление. Но это знание приближает человека к тому, чтобы стать по крайней мере соправителем. Нельзя позволять силам внушения и самовнушения орудовать вслепую и самовластно.

Для повышения внушаемости колдуны и знахари проделывают всевозможные непонятные манипуляции. Это чистой воды внушения: делается нечто, якобы могущее иметь значение, вернее не могущее не иметь значения. Нагнетается ожидание. Главная же хитрость, конечно, в том, что подобные процедуры сочетаются с действительно лечебными: приемом лекарственных трав, примитивной хирургией.

Сотвори чудо! — требовали во все времена люди от Авторитета. Сотвори чудо — подтверди свою компетентность в непонятном! Как? Через вмешательство в понятное, значимое для нас.

Я не могу больше об этом говорить, мне хочется, чтобы читатель сделал хотя бы попытку критически взвесить роль внушений в жизни. Я сам еще не могу точно определить их удельный вес в своей — чувствую только, что он очень велик.

Это очень трудно. Дать определение внушению невозможно — настолько оно всеобъемлюще, настолько размыты его границы. Его можно было бы назвать, скажем, феноменом внедрения информации в личность, но такое определение мало что проясняет.

Внушение и биологично и социально. Оно всегда — акт общения, прямого или косвенного. Практически именно внушения определяют и наше мировосприятие и наше поведение. Традиции, общественные стереотипы, социальные установки — все проходит через этот механизм. Логическое мышление — вот, казалось бы, антитеза внушения. Но ведь оно покоится на доказательствах. Доказательства же сводятся к аксиомам, принимаемым как нечто само собой разумеющееся, то есть на веру. Вот и внушение…