- Сердце прихватило, - сказал Кольт, - я действительно переволновался сильно из за тебя. Стало быть, ты совершенно не рад, что жив, что ноги задвигались?
- Не знаю. Ноги болят, раньше я их не чувствовал. К тому же, понимаешь, я соскучился по нескольким людям. Я их люблю и очень хотел бы повидать. Они там, а я остался здесь, с тобой.
Кольт вскинул голову, прищурился.
- Ты уверен, что там возможно кого то повидать?
- Я это знаю.
- Откуда?
- Что ты хочешь услышать, Петр?
- Правду и только правду. Я прагматик и материалист.
- Сочувствую, - старик развел руками, - ничем помочь не могу. Ты кофе когда нибудь нальешь? Он остыл
уже.
- Да, извини, - Кольт спокойно разлил кофе по чашкам.
Руки и колени перестали дрожать, голова больше не болела и не кружилась. Он кинул в рот маленькое шоколадное печенье, прожевал и спросил:
- Когда ты отпустишь Соню?
- Я не держу ее, она может лететь в Вуду Шам бальск хоть завтра. Но есть проблема. Я, хотя и начал передвигаться сам, но пока вряд ли могу обойтись без посторонней помощи. Капитану сиделке больше доверять не стоит. Пускать сюда нового человека совсем не хочется.
- Не вижу проблемы. С тобой останется Савельев.
- Ни в коем случае. Савельев полетит с ней.
- С какой стати? Я дам ей отличную охрану.
- Савельев полетит с ней, - повторил старик, - а здесь, со мной, останется Зубов. Ты будешь приезжать.
Я уже не такой беспомощный, нет нужды в круглосуточном дежурстве.
- У них роман, что ли? - спросил Кольт небрежно.
- Молодец, - усмехнулся старик, - снизошел, небожитель, обратил свое державное внимание на простых смертных.
- У тебя обо мне какое то пошлое, стереотипное представление. Ну, так что там у них?
- Роман. Только они сами пока об этом не догадываются.
- Он женат?
- Был. Развелся год назад. Ладно, это не наше дело. Ты вот лучше объясни, почему в тот день, когда у меня случился приступ, ты приехал так поздно?
- А ты бы хотел, чтобы я приехал раньше?
- Конечно. Что же тебя задержало?
- Переговоры с Тамерлановым.
- Вот это интересно. Давай рассказывай.
- Он предлагает вкладывать деньги в ПОЧЦ.
- Куда?
- В Партию общечеловеческих ценностей. Решил бороться за нравственность. На самом деле хочет иметь новое парламентское лобби.
Агапкин слушал, не перебивая. В конце рассказа Кольту удалось довольно живо описать, как странно, непроизвольно шевелилось лицо губернатора. Он даже попытался изобразить нечто в этом роде, сморщился, задвигал бровями, челюстями, надул щеки, энергично вытянул и втянул губы.
Старик резко одернул его.
- Прекрати! Никогда так больше не делай!